Беру умолк, ожидая пока слезы матери иссякнут. Сула в последний раз всхлипнула и движением руки дала сыну понять, чтобы он шел спать. Тот не стал противиться - ему и вправду нужен был отдых.
Глава 7
Музыкант из страны, где властвовала династия Тан, выдувал из своей глиняной трубочки очень грустную музыку. Арину на миг показалось, что он слышит плачь чужого народа - настолько увлекся флейтист своей игрой. Это был небольшого роста и неопределенного возраста узкоглазый человек. На тщедушном тельце болталась шелковая рубаха - свитер, жилет и халат пришлось снять из-за жары. Его стриженую макушку прикрывала, выполненная в тон к халату, зеленая остроносая шапочка с золотыми узорами по бокам.
Личный музыкант императора Гао-Дзуна появился во дворце вовсе не по своей воле. Это был шикарный подарок от властителя могучего Китая, присланный в знак вечной дружбы между двумя, разными по силе государствами. Поставив жреца вровень с собой, Гао-Дзун мог иметь в виду только одно: он предлагает союз. А поскольку Энтэль не имеет особой военной мощи, то союз этот, скорее всего, торговый. Арин знал, что император уже второй год не может получить дань с тюрков. Они отказываются от уплаты налога целыми аулами, а любые попытки устрашения имеют только обратный результат. Императорская казна пустеет, а договор с богатым Энтэлем может стать выгодным экономическим соглашением.
Хитрый жрец просчитал императора сразу же, как только ему объявили о прибытии к его двору посланцев из страны Тан. Правда, Арин не предполагал, что знак внимания императора будет столь роскошным. Многие великие философы, поэты, писатели и даже правители съезжались во дворец Гао-Дзуна, чтобы послушать слепого музыканта. Никто не знает, как он оказался при дворе, но ходили слухи, что это бывший раб, которому была дарована свобода самим императором. Никто, кроме самого музыканта, так и не понял, что обретя свободу, он снова попал в рабство. Повелитель могучей империи выказал редкий жест благосклонности - позволил главному украшению своего дворца покинуть его пределы.
Арин возлегал на шелковых подушках в своей спальне. Два раба, стоящих по обе стороны от своего повелителя, обдували его веерами из павлиньих перьев. Здесь же, чуть поодаль, сидел главный телохранитель жреца, он же начальник охраны Лан. Лан не покидал своего господина, даже когда тот направлялся в отхожее место и всегда держал правую руку на рукояти своего длинного изогнутого меча. Хотя музыкант прибыл в сопровождении целой свиты, состоящей из повара, портного, личного слуги и нескольких сотен солдат, в спальню жреца разрешили войти лишь ему одному.
Жрец предложил гостю сесть рядом с собой. Третий раб поднес слепцу чашку вина. Тот поблагодарил, и выпил все залпом, стараясь не обидеть хозяина. Пробежавшие по мышцам лица судороги указывали на то, что непривычно кислый напиток едва ли пришелся по вкусу музыканту. Поблагодарив Арина по-тюркски (языка эркинов он не знал), гость объявил, что намерен по просьбе своего государя сыграть ему лучшую свою песню.
Правитель Энтэля вновь и вновь заполнял легкие горьким дымом, погружаясь в загадочное состояние, когда ощущение реальности меняется настолько, что трудно отличить явь ото сна. Музыки он уже почти не слышал. Его дух пребывал на вершине огромной скалы, возвышающейся над степью. Где-то там, внизу копошатся и суетятся простые смертные, которым не суждено занять его место.
Кто мог подумать, что щуплый слуга в храме бога Ундея сможет достигнуть такого могущества? Пожалуй, никто, кроме самого Арина, жаждавшего власти с тех самых пор, когда стал натирать ароматическим маслом каменный трон предыдущего Верховного Жреца. Он прекрасно чувствовал людей: видел их слабости и, наоборот, то, в чем им не было равных. Со временем безродный слуга дорос до ученика Верховного Жреца, а вскоре стал его преемником. Оружием Арина был его развитый не по годам ум.
Когда Арин взошел на трон духовного лидера эркинов, законным правителем Энтэля был провозглашен 12-летний Тама-каган, на котором было суждено прерваться роду славного Эркин. Отец молодого кагана эркинов умер от лихорадки, возникшей после укуса змеи на охоте, и Таму возвели на престол, как единственного наследника.
Арин сразу понял, что настало время действовать. Он собрал на площади весь город, и объявил, что ему было видение. Дух покойного кагана явился к нему и рассказал, что его жена - мать Тамы - согрешила перед ним. Поскольку при жизни каган так и не смог узнать правды, он велел ему - верховному жрецу - казнить преступницу, обманувшую своего мужа. Также дух повелел поступить и с ее сыном, не имеющим прав на престол. В противном случае, он попросит Ундея наказать эркинов, отказавшихся исполнять его последнюю волю.