Внезапно Хануман издал оглушительный рев! Услышав его, ракшасы вообразили, что таким образом их богиня проявляет себя, выражая нетерпение и гнев. Хануман выпрыгнул из гирлянды, мгновенно приняв свой устрашающий воинственный облик, выхватил меч из рук статуи богини, повалил Ахиравану на землю и, нанося мощные удары, рассек его тело на мелкие куски. Но тело Ахираваны обладало твердостью алмаза и было наделено таинственной силой восстановления, позволяющей соединяться воедино всем его частям, отделенным друг от друга. В конце концов Хануман, сосредоточив все свои помыслы на Раме и громко выкрикнув “Джей, Рама”, схватил одной рукой голову демона, а другой, держащей меч, снес ее с плеч долой. Прежде, чем две части успели соединиться, он швырнул голову в пылающий огонь жертвенного алтаря, воздвигнутого перед идолом.
В этот момент Макарадвадже, стражу-обезьяне, удалось добраться до храма богини. Увидев его, Хануман сдернул золотую корону с горящей головы Ахираваны и, водрузив ее на голову Макарадваджи, провозгласил его Правителем Паталы, наказав при этом быть благодарным братьям и навеки стать их верным и преданным слугой. Затем он посадил Раму и Лакшману себе на плечи, и, оттолкнувшись от земли, выпрыгнул из недр Паталы, приземлившись среди густой толпы миллионов ванаров. Обезьяны высмотрели все глаза, страстно ожидая их появления. Вибхишана и другие вожди не могли скрыть ликования и радости, увидев братьев целыми и невредимыми. Они упали к ногам Рамы и Лакшманы; они сжимали в объятьях Ханумана и проливали слезы благодарности. Ванары превозносили доблесть Ханумана, распевая в его честь хвалебные гимны. Они качали его и подбрасывали в воздух, гладили и ласкали, потчевали сластями. Они окружили его, изливая на него свою любовь. Вибхишана, встав перед Рамой, сказал: “Господин! Что могу я знать о твоей Лиле, о твоей чудесной игре? Лишь ты один можешь раскрыть нам смысл своих действий и поступков. Ты принял решение истребить всех демонов, даже тех, кто населяет иной, подземный мир. Я знаю, что только что разыгранный акт Драмы ведет к исполнению твоего замысла.”
Равана получил известие, что Хануман освободил Раму и Лакшману, вернув их из царства Ахираваны. Он услышал также трагическую весть о смерти сына. В глазах у него потемнело, и он рухнул на землю. Царь громко стонал и рыдал, оплакивая свои потери, слезы потоками лились у него из глаз. Царица Мандодари подошла к нему и, пытаясь облегчить страдания мужа, утешала и успокаивала его от всего сердца. Но он не желал слушать ее слова; от ее нежных и заботливых уговоров он приходил в еще большую ярость. Равана собрал остатки мужества и неожиданно вскочил, завидев одного из министров, появившегося на пороге. Вошедшего звали Синдхураната; он был уважаемым старцем, прожившим долгую жизнь. Он обладал большой мудростью и был близок и дружен с Вибхишаной в те времена, когда тот жил на Ланке. Синдхураната пытался напомнить Раване о законах морали и добродетели, говорил о бренности тела и всего сущего. Но Равана не пожелал слушать и его слова: они внушали ему явное отвращение. Старый министр был огорчен, увидев, в каком состоянии находится Равана. Он подумал с грустью: “Когда нас постигает беда, разум искажается и приходит в упадок. Равана мчится навстречу гибели и поэтому даже полезный совет принимает за горький упрек.” Понимая эти очевидные истины, мудрый старец, полный сострадания, не оставил своих попыток вразумить Равану добрыми и приветливыми словами.