Вишвамитра сказал: “О, нет, нет! У меня нет сомнений! Я просто произнес эти слова, чтобы убедиться в твоей твердой приверженности истине. Я знаю, что владыки из рода Икшваку особо ревностно хранят верность своему слову. Итак, я потребую от тебя сегодня только одного.
Это не богатые дары, не колесницы, не коровы, не золотая казна, не воины, не слуги. Мне нужны только два твоих сына - Рама и Лакшмана, которые будут сопровождать меня. Что скажешь ты на это?” - спросил святой.
При этих словах Дашаратха содрогнулся и, почувствовав внезапную слабость, откинулся назад. Он долго не мог прийти в себя, и когда через некоторое время все же овладел собой, то собрал все свое мужество, чтобы произнести несколько слов. Он сказал: “Учитель! Какая польза тебе от этих мальчиков? Миссию, которую ты хочешь возложить на них, я смогу выполнить гораздо успешнее, разве ты так не думаешь? Предоставь мне эту возможность. Позволь мне достойно проявить себя. Открой мне, что должен я сделать, и я извлеку из этого радость”. Святой отвечал: “Я твердо верю, что задача, которую смогут выполнить эти юноши, не по плечу никому другому. Только они в силах совершить эту миссию. Ни твое многотысячное войско, ни даже ты сам этого не сделают. Такие юноши, как они, никогда еще не рождались на свет и никогда не родятся вновь. Таково мое убеждение.
Выслушай меня! Я приготовился совершить торжественную церемонию яджны - великого жертвоприношения. Но как только я приступил к вводным ритуалам, неведомо откуда собрались злые духи и демоны и, сотворив кощунство, прервали обряд. Они учинили множество препятствий для его продолжения. И я хочу, чтобы твои сыновья отразили нападения демонов и спасли яджну от омерзительного святотатства . И я смог бы тогда довести священный обряд до успешного завершения. Это и есть моя цель. Это и есть мое желание. Что же ты скажешь теперь?” - спросил Вишвамитра, и в его голосе прозвучали грозные ноты.
Царь ответил: “Учитель! Как смогут выполнить столь опасное и страшное деяние эти хрупкие и совсем еще юные мальчики? Я стою здесь перед тобой, полный решимости и воли. С моими колесницами, пехотой, кавалерией, боевыми слонами я прибуду, чтобы охранять место для жертвоприношения и твою обитель. И я буду свидетелем, как успешно, без малейших помех, совершится яджна. У меня есть опыт, как ты знаешь, в борьбе против демонических сил. Я сражался против них за богов и одержал победу. Я способен сделать это и сейчас. Я только отдам необходимые распоряжения и готов буду немедленно следовать за тобой. Позволь мне сделать это”, - воззвал он к святому подвижнику.
Услышав эти слова, Вишвамитра сказал: “О, владыка! Как ни ценю я все то, что ты предложил, меня не удовлетворяют твои речи! Я вновь настаиваю на том, что это предназначение - не для тебя. Разве ты не способен понять, что такое деяние не под силу даже мне, которого провозгласили едва ли не всезнающим и всемогущим? Как ты можешь взять на себя эту задачу и обеспечить ей успех? Ты считаешь, что эти мальчики всего лишь обыкновенные дети. Но это заблуждение, связанное с тем, что ты, как отец, горячо любишь их. Мне же достоверно известно, что в их человеческом облике заключена Божественная сила. Оставь свои сомнения! Сдержи слово, столь торжественно тобою данное, и отпусти их со мной тотчас же. Иначе - признай, что ты не верен своему слову. И я удалюсь. Итак - выбирай! И быстрее! Ни промедления, ни колебания сейчас неуместны”.
Резкость в голосе мудреца испугала Дашаратху. Его охватили страх и отчаяние. Он распорядился, чтобы ко двору пригласили его наставника Васиштху. Когда Васиштха вошел и увидел Вишвамитру, мудрецы обменялись улыбками и словами взаимного уважения. Васиштха выслушал рассказ царя обо всем, что произошло. Ему была, безусловно, известна Божественная сущность обоих мальчиков. Поэтому он решил посоветовать царю ни о чем не тревожиться и с легким сердцем доверить своих сыновей нежной заботе мудрого отшельника.
Дашаратха продолжал настаивать, что мальчики не обладают крепким здоровьем и не имеют запаса жизненных сил для того, чтобы вступить в единоборство с демонами. “Мы давно уже обеспокоены их здоровьем, и сегодняшнее требование отдать их - это все равно что удар, внезапно нанесенный по открытой ране. Все протестует во мне при мысли, что нужно отправить их на схватку с демонами. Я буду защищать своих детей даже если ради этого придется рисковать жизнью”.
Вишвамитра прервал его и сказал: “Царь! Отчего так неразумно звучат твои жалобы? Тебе следовало бы перестать раздавать обещания, которые ты не в состоянии выполнить. Это тяжкий грех, если правитель дает обещание, не учитывая все за и против, а затем, когда его просят исполнить его, начинает оттягивать его выполнение, противится ему и даже вовсе отказывается от своих клятвенных заверений! Это совсем недостойно такого царя, каким являешься ты. И я с презрением отвергаю предложенную тобой помощь, как это ни прискорбно. Как бы ни мала была помощь, но если ее оказывают из искреннего желания послужить добру, она так же ценна, как если бы предложена была сама жизнь. Если же помощь, пусть и очень большая, предлагается с колебаниями, оговорками, не от полноты сердца - она достойна порицания. У меня нет желания причинить тебе боль и вырвать помощь из твоих рук. Что ж! Будь счастлив наедине с собой и со своим грехом! Я ухожу!” Вишвамитра поднялся и сделал движение по направлению к выходу. Царь упал к его ногам и умолял даровать ему отсрочку, чтобы обрести просветление и осознать свой долг. Он молил святого убедить его в справедливости своего требования; в том, что нет другого способа осуществить это намерение.