«Откуда здесь мандарин из провинции Нань?»
В одном из переулков она смогла ощутить приближение чего-то маленького. Этот силуэт в тени домика казался расплывчатым, но знакомым. Выбежав на свет фонаря, маленький зеленый лис с двумя хвостами приготовился к прыжку.
Мгновение. Другое. И вот зверек оказался в руках Ли Лань. Пушистый, мягкий и теплый. Легкий, как мешочек с тыквенными семечками. Она улыбнулась и погладила его маленькую морду с большими ушками, а потом произнесла:
– Эй, Малыш Бамбук, что ты здесь делаешь? Где-то рядом Гоу Ичэн, да? Ты же не один?
Его большие черные глаза с зеленым свечением, как и у всех растительных гомункулов, созданных Палатой артефакторов, моргали.
«Где Малыш Бамбук, там должен быть и Гоу Ичэн».
От мыслей о встрече с ним сердце Ли Лань начало биться быстрее. Браслет Спокойствия, подаренный дедушкой Чэнем, не давал ей вспоминать об ужасах, что им пришлось вместе пережить в имперской армии. «И это не было главным. Главным было то, что он еще жив».
– Невероятно! – произнесла она и сжала пушистый комочек в объятиях. – Малыш Бамбук, а ты совсем не изменился, только, кажется, легче стал.
– Красивый зеленый лис. Что ты думаешь? – прозвучал чей-то мужской голос за спиной.
– Кто вы? – спросила она и обернулась.
Перед ней стоял высокий человек в сером одеянии с закутанным лицом, с широкими плечами и чем-то длинным и черным за спиной, закрепленным веревкой. Ли Лань не сомневалась, что это солдат императора. Заклинание, скрывающее личность человека под маской тумана, она прекрасно знала и применяла не раз.
– Что вам нужно? – произнесла она и сделала шаг назад. – Скоро комендантский час. Городская стража будет проверять этот квартал в первую очередь. Тут находится Архив внутренних и внешних рек.
Человек не желал открывать свое лицо. Его походка и движения были расслабленными, но Ли Лань насторожилась, когда он достал что-то из рукава.
«Руки его в серебряных перчатках. Никто не носит таких перчаток, кроме людей из отряда военных артефакторов».
– Я хотел взять это и… – произнес незнакомец и начал крутить мандарин в пальцах.
– И что?
– Тебе совсем не нравятся мои подарки, – ответил он другим, теплым тоном и кашлянул с притворством. – Кхм-кхм! Я не знал, что тебе подарить. Твой день рождения был семь дней назад. Я не знаю, что дарить девушке на шестнадцатилетие. Лу Дун сказал, это будет хороший сюрприз, но, к сожалению, ты не рада.
– Стой. Стой. Ты кто? Отве…
Юноша убрал ткань с головы и сделал шаг в свет фонаря. Волосы оттенка пепла, собранные в длинную косу. Улыбка, отражающаяся в глазах. Светлых, но теплых, тех самых, что Ли Лань были до боли знакомы.
– Ну что? Удивил? – произнес юноша и снял накидку. – С ума сойти, Ли Лань! Эм, не смотри на меня так. Я все тот же. Твой лучший друг Гоу Ичэн. Или ты забыла? Ты что, не рада меня видеть? Столько лет мы знакомы! Мы были такими маленькими, помнишь? И ты меня не узнала! Лу Дун сказал, что я не смогу тебя подловить, а я сказал, что стал хорош в скрытых техниках. В школе при клане И я один из лучших…
Ли Лань понимала, что он тараторил так, потому что волновался. Это его старая привычка. Так же бывало, когда он пытался соврать. Всегда радушный и теплый, как солнечные лучи, согревающие нераскрытые бутоны мандаринов.
Улицу освещала огромная капля из стеклянного фонаря, а девушка хотела сказать что-нибудь, но могла только сжимать пушистого маленького лиса в руках. Гоу Ичэн продолжал болтать о чем-то, но она не слушала, просто пыталась впитать этот момент, почувствовать, что он жив.
Прошло несколько дней с тех пор, как Ли Лань вернулась из будущего. Будущего, в котором она держала его бездыханное тело в своих руках. Где-то далеко в ее душе бушевали эмоции, наглухо запертые под замок благодаря браслету Спокойствия, подаренному дедушкой Чэнем. Как бы ни хотела ему обо всем рассказать, она не могла этого сделать из-за обещания молчать. Но сейчас, чувствуя, что он жив, видя румянец на его щеках, она радовалась, что он рядом.
Новая дробь праздничного фейерверка окрасила ночное небо. Ли Лань сделала пару широких шагов вокруг друга. Блики отражались на его пепельных волосах и блестели в глазах, когда один луч из блестящих крошек проскользнул рядом с его лицом. Гоу Ичэн протянул руку, но тот ударился о каменную дорожку и рассыпался искрами.
У юноши были такие же юные, но тронутые мазками мужественности черты лица. Гоу Ичэн был красивым, таким красивым, как многие люди из Небесной столицы. Его светлые глаза с хитрыми огоньками в самой их глубине вдруг сощурились, и он произнес: