поведении стали отчётливо заметны, словно Лидия растерялась не перед парой детишек, а перед самим графом Атавиусом Либерти. Иногда отвращение на её гримасе побеждало лукавое дружелюбие, и Анндем с Эриэл хорошо это замечали. Они часто наблюдали за этой неразлучной парочкой слуг и подслушивали их нелестные разговоры о своей семье, о короле и принцессе и обо всей придворной жизни. - Да, Долли, - Анндем самоуверенно улыбнулся, чувствуя своё, пусть и небольшое, давление на служанок. Он думал, что, когда вырастет, будет пугать их до дрожи, как лев пугает овец. Уже сейчас он явственно ощущал превосходство над противными лицедейками, несмотря на всё, что они о нём с сестрой думали и говорили, и точно знал, что Долли и Лидия в будущем поплатятся за свои длинные языки и неуважение к высокородным членам графства Либерти. Анндем посмотрел на Эриэл, кивнув ей. - Идём, милая сестра. Пора обедать. Он не стал препираться и спорить с прислугой, а вёл себя, как хорошо воспитанный маленький лорд, взяв пухлую ладошку сестры в свою руку, крепко сомкнув пальцы и направившись в сторону входа в самое величественное и грандиозное архитектурное строение столицы. У тяжёлых железных дверей с золотой насечкой их приветствовали двухметровые мраморные львы с рубиновыми глазами, а ионические колонны и пилястры с каннелюрами приковывали взгляды своей красотой, впрочем, уже давно не новой для детей и вовсе не вызывающей восторга, какой бывает у простых селян, окажись они на пороге королевского дворца. После обеда Эриэл ожидало вышивание на полотне под наблюдением леди Филиады, тётки, которой к спине словно доску привязали, - так ровно она всегда ходила. Анндем тоже не будет бездельничать, пока сестру учат дамским ремёслам, в кабинете его ждал Георг, учитель арифметики, чтения, правописания, фамильной генеалогии, географии, экономики, истории, иностранных языков и политологии. Были у него и другие наставники, например, учителя сражения на мечах, стрельбы из лука, верховой езды, хороших манер, охоте, игры в карты, шахматы и кости. Хотя Анндем считал, что половина из всех этих предметов ему больше не нужна. Допустим, география. Карту мира он давно выучил наизусть, а особенности родного края и вовсе знал почти с пелёнок благодаря поучениям отца. Он знал о Сандре всё: он считается не самым большим, но зато самым холодным материком, если исключить Безмолвный. Король боготворим народом, войн и конфликтов уже много лет не было, экономика шагает вверх уверенной походкой. Анндема заставили выучить всё о Западной, Восточной, Северной и Южной Дельфах. На первой расположена «Каменная долина» - так её зовут в народе - огромная территория прибежища для горных племён и поселений, являющаяся источником добычи железной руды и камней всех форм и пород. Именно эта «Долина» считается драгоценностью материка, обеспечивая рынки эксклюзивной мебелью, оружием и украшениями, ставя международную торговлю на первое место в развитии королевства. Всему миру известно - в Дельфе работают лучшие кузнецы и ювелиры. Восточную часть Сандры, где у залива, в культурной столице Луне, жил сам Анндем и его семья, покрывали большие города, маленькие деревни, множество ферм и полей. С земледелием дела всегда шли менее гладко. Из-за непредсказуемости климата и плохой почвы нередко случались неурожаи, но от голода спасал импорт продовольствия из других королевств, а ещё леса, наполненные дичью, и набитые рыбой водоёмы. Но больше всего маленький лорд любил слушать и узнавать про суровые заснеженные края Сандры, ведь, чем дальше на юг, тем холоднее становились земли. В тундре где-нигде селились стойкие к морозу племена, но на крайней южной точке материка люди выжить просто не могли. Зимой морозы там достигали семидесяти-восьмидесяти градусов ниже нуля по Цельсию. И Анндем мечтал поехать туда однажды, пусть и не заезжая слишком глубоко, посмотреть на сугробы, размером больше, чем их дворец. По крайней мере, так ему описывала юг старая сказочница Миранда. Обед проходил в уютной семейной обстановке. Во главе массивного стола из красного дерева сидел Атавиус Либерти, человек, который был графом-палатином и близким другом короля, а также приходился отцом Анндема и Эриэл. По правую руку от него жена - Лили Либерти, чудесная рыжеволосая женщина с румяными щеками и выразительными карими глазами. Когда-то она и подумать не могла, что станет супругой такого целеустремлённого человека, чей род известен и уходит корнями в древние века. Сестра Лили, Хельга Ричворд, не так давно в браке ставшая маркизой и не менее скоро овдовевшая, иногда бросала хмурый взгляд на Лили и Атавиуса, которые нежно смотрели друг на друга, сложив руки вместе на столе. Его крепкая ладонь накрывала изящную женскую ручку, на лицах сияли согревающие души обоих улыбки. Лорд и леди Либерти ещё не приступили к еде, они ожидали прихода важных гостей к обеду. Дети нетерпеливо суетились на стульях, мысленно пуская слюни на ароматные куски бараньего мяса, мягкий пшеничный хлеб с мёдом, засахаренные фрукты, сыр и прочие лакомства, которыми был уставлен стол. Тяжёлая дверь отворилась, в зал вошёл крепкий высокий мужчина лет сорока, волосы которого на висках уже начали уступать место седине. Это был виконт Ольберт Кид, родной брат Лили Либерти и Хельги Ричворд. Он прибыл вместе со своей семьёй: женой Оливией Кид, детьми Алией и Сваном Кид. Лили ещё шире улыбнулась, увидев Ольберта, с которым они попрощались год назад. Всё это время он проживал в графстве Либерти, ведя хозяйство и заменяя истинного графа - Атавиуса, - живущего с семьёй при дворе. Король был слишком сильно привязан к Атавиусу, чтоб так просто его отпустить, да и Лили с детьми нравилось в Одиторне. Лили когда-то была фавориткой покойной королевы, а теперь верно служила её дочери. Даже по праздникам в этом году у Ольберта было слишком много дел, чтобы навестить сестёр, поэтому долгожданная встреча стала большой радостью. Мужчина сел за стол первым, следом уселись члены его семьи. - Вы, как всегда, выглядите превосходно, сестры мои. Словно солнце разделилось надвое и стало вашими воплощениями. - О, вы, как всегда, красноречивы, - сказала Лили, опередив Хельгу. - Расскажите скорее, что вы делали весь этот долгий год, пока мы изредка общались лишь в строках писем? Ольберт Кид загадочно улыбнулся. Оливия, Алия и Сван засвидетельствовали почтение родственникам отца и молча приступили к трапезе, не вмешиваясь в разговор. Дети Кид выглядели куда младше, чем поцелованные солнцем сорванцы Либерти, Анндем и Эриэл, но за столом держались так манерно, что походили на маленьких короля и королеву. Бесспорно, Ольберт очень серьёзно занялся обучением их дисциплине. Четверо детей из одного семейства разительно контрастировали на фоне друг друга. - С удовольствием обсужу это с вами, - кротко сказал мужчина и оглянулся на прислугу, мельтешащую в зале. - Оставьте нас с семьёй наедине. Спасибо. Атавиус нахмурился от такой наглости со стороны шурина, но промолчал, крепче сжав ладонь супруги. Ольберт неприятно улыбнулся, провожая взглядом последнюю миловидную служанку, за которой захлопнулась дверь. - У стен есть уши, друзья мои, - важно сказал он, словно ощущая себя хозяином за этим столом. - Раз ты прогнал слуг, братец, значит, привёз действительно стоящие новости, - сказала Лили. Манерность тут же выветрилась из зала вместе с ушедшими работниками. - Думаю, детям тоже следует прогуляться, - заметил Ольберт. - Они только сели обедать, - возразил Атавиус, прожигая собеседника пристальным взглядом. - Ты вице-граф, но это не даёт тебе права выгонять мою семью из-за стола. - Какой ужас, моя племянница съест чуть меньше положенного. Умрёт от голода, полагаю, уже через несколько часов, - язвительно произнёс мужчина. Эриэл нахмурилась, сжав рукой шёлковый подол платья. Мысленно вообразила сцену, в которой она взяла со стола вилицу и воткнула в шею дяди Ольберта по самое основание. Пусть их связывали родственные узы, а в жилах текла одна кровь, лучшая часть в отношениях была тем периодом, когда весь год они друг друга не видели и не слышали. Анндем тоже напрягся, стараясь больше смотреть себе в тарелку, а не на родственников, испепеляющих друг друга яростными взорами. Хельга обвела взглядом всех присутствующих и особенно заострила внимание на Оливии, они, две серые мышки, нашли понимание в глазах друг друга. Дети Кид съёжились, Алия продолжала макать хлеб в тарелку, а Сван осторожно доедал крупный кусок мяса. - Брат, - оборвала Лили. Тон её был холоден и спокоен, несмотря на пробежавшую в зале напряженность. - Будь мягче, - женщина очаровательно улыбнулась и, кажется, от её улыбки растаяли сердца сразу обоих мужчин. Как истинная придворная королевы, а ныне её дочери, Лили всегда обладала чарующим шармом и неотразимой элегантностью. Она заглянула в глаза супруга, так и сияя обаянием. - У моего брата была долгая утомительная поездка. Покои для него ведь уже давно готовы, верно? Я просто хочу убедиться, что Ольберт не будет ни в чём нуждаться и прекрасно проведёт у нас время. - Более чем, - кивнул Атавиус, смягчился и посмотрел на сына и дочь. - Доедайте скорее. Я хочу, чтоб вы провели Алию и Свана по дворцу и показали им сад. Они были совсем малы, когда последний раз приезжали к нам. Пусть осмотрятся. - Хорошо, отец, - с нотками недовольства сказала Эриэл. Анндем подх