Всего я рассказывать не стала. Они и без того нанервничались, ведь, когда началась война, они не смогли меня найти, и родители подключили все связи. Даже не хочу представлять их реакцию, когда расскажу о том, что была с Личем. Это мы с Торвальдом решили держать в секрете.
— Так, пестики и тычинки, поднимайтесь. Отец на рынке, а дел не меряно.
— Мама, а почему Фрида спит с дядей Альдом? — возник из ниоткуда Дейн, и я была готова разорваться от смущения.
— Потому что твоей сестре холодно ночью.
— Тогда я тоже хочу с кем-нибудь спать…
— Дорастешь и будешь.
— Мама Ани. — невозмутимо заявил Торвальд, почему-то улыбаясь.
— Че тебе?
— Я могу взять вашу дочь замуж?
Я перевела круглые глаза на дракона. От неожиданности и сказать ничего не смогла. Мы же обговаривали, что еще рано! Закончим Академию и вот тогда…
— А у тебя шо в наследстве есть, панда?
— Любовь и ласка.
— А деньги?
— Я ж герой теперь. Их в достатке.
Мама улыбнулась, закинув полотенце себе на плечо.
— Тогда не вижу причин отказывать.
— А сестра у него тоже зеленоволосая. Они там все такие, оказывается. И тут я, значит, захожу. Почувствовала себя яки шарик на ёлке. А ещё ж Центрион рядом… И сидим мы вот это…светофор, — возмущалась Линна, открывая дверь общежития и тут же спотыкаясь о торчащую доску. — Твою ж лошадь…
— Линна, Хальвар не позовет тебя сразу в жены. Он помедлит, поэтому будь терпеливее.
— Но тебя же Торвальд позвал!
— Он дурачок. Не равняйся на него.
— Но я тоже хочу замуж…
— Не бзди. Позовет.
— Ну, если сама Фрида так говорит…
— Ой, отстань.
Мы рассмеялись, и Линна, махнув рукой, выскочила во дворик, чтобы забрать принесенные вещи. Я же поднялась по лестнице на второй этаж, чувствуя, как с каждой ступенькой тяжелеет сердце. Возвращаться в Академию было очень волнительно. Снесенные здания и поломанные колонны ещё напоминали о тяжелых мрачных временах, но теперь, освещенные солнцем, они вновь наполнялись жизнью.
Скрипучие доски, ступени, ведущие на второй этаж, наполненный тишиной. Все настолько родное, простое, что кажется просто невозможным, как раньше я могла называть это обыденным и приевшимся. А вот и моя комната с потертым номером три…
Приложив к ней руку и открыв замок своей магической энергией, я вошла внутрь. В маленькой комнатке тут же зажглась на столе свеча, освещая бумаги и перья с почерневшими концами. На спинке стула, которую Торвальд чинил как минимум пять раз, висела покрытая пылью куртка. На подоконнике в кружке затхлая вода и три увядшие ромашки, которые чудом смогли выстоять в войне.
— Вот…Здесь я и жила, — обратилась я к мечу, и тот едва засветился.
На первом этаже раздался грохот, и я, спустившись по лестнице, громко рассмеялась. Провалившись по пояс в пол, стоял, чертыхаясь, Торвальд, спасая пакеты с купленным вином. Рядом, хлопоча, носилась Вендела, не зная, куда поставить торт.
— Торвальд провалился? — задал риторический вопрос наш староста, забирая пакеты с алкоголем. Со стороны кухни послышался еще один треск.
— И Эспен тоже, — грустно ответил Орион, выглядывая из-за угла.
— Давайте на улице отметим встречу, а то мы в итоге в подвале это дело закончим,
— предложила я, осторожно спускаясь со ступенек.
— Там какие-то растения завелись…Плотоядные…
— Будем с ними по пьяни драться, — сжал кулаки Эспен, чьи брюки уже были нещадно порваны.
— Вы только Центриона не зовите сюда, пусть лучше на улице постоит.
— Лучше и правда на улице.
— Да-да, собирайтесь.
— Эй, дегенераты натрия, а что это у вас в пакетике тут такое, — выскочила комендантша с веранды. — Пиво преподавателю оставьте.
— А вы знаете, что от пива разносит?
— Псина, я тебе пасть-то закрою.
Так, начался новый учебный год в Академии.
Каждый из нас многое пережил, и я счастлива видеть, как беззаботно все смеются, расставляя на столе бокалы, разрезая торт и раскладывая свежие фрукты. Я надеюсь, что все мои близкие не будут оглядываться на прошлое. Однако же я так не смогу. Вновь и вновь я буду думать не о своей судьбе, а о том, на месте которого я бы не знала, что делать. Быть может, это глупо, но что же могу я поделать, если раз за разом в свободную минуту возвращаюсь к чужой тяжелой судьбе.
Я рада, что все здесь. Что все живы. Что все вернулись к своим мечтам, за которыми шли всю жизнь. Я рада, что все улыбаются. Что давно миновали времена голода, времена, когда матери не могли спасти младенцев, когда повинующиеся слепому закону воины убивали всех на своем пути. Я рада, что поняла ценность настоящего. Мы часто не ценим того, что имеем сейчас. Рокочем на обыденность и спокойствие, которые жаждем нарушить. Безусловно, нельзя сидеть на одном месте. Как же все совместить? Нужно лишь двигаться вперед, ценя то, что имеешь. Вот и все.
Поняв сей закон, жить становится…заметно проще.
Конец.