– В месте, в котором я содержался, были иностранцы; среди них – щелеглазки, красномазые, ночеликие… Некоторых я даже по наивности своей считал друзьями.
Несмотря на то, что ничего смешного мальчик не сказал, амулетинец неожиданно расхохотался. Пусть и не долго – странно, очень странно он сейчас себя вёл. Кажется, он никак не мог начать излагать то, что намеревался: во-первых, как уже говорилось, Бренна он почти не знал; во-вторых, тот слишком уж юн для… Но для чего именно?
– С тобой всё понятно; более-менее предельно ясно – впрочем, этого и следовало ожидать. – Словно сам с собой говорил старец. – Но твоя мать… Точнее, твой отчим… Ты утверждаешь, что у него были красные глаза и белые, как мел, волосы!
– Это правда. Но к чему ты клонишь? К чему все эти намёки?
– А читал ли твой отчим какую-нибудь книгу? Одну и ту же. – Поинтересовался кудесник и немного напрягся.
– Мать ежедневно читала одну… Но её многие читают! Во всяком случае, норды южной ветви.
– Книга всех книг? Я наслышан; у нас есть свой аналог. Мм, нет; не то. Та книга, что читала твоя мать, и безобидна, и проста. Но не доставал ли твой отчим украдкой что-то, что привлекло бы твоё внимание? Не прятал ли он это, и не похоже ли это было хотя бы наподобие книги? Свёрток, свиток…
– Не припоминаю… Да что происходит-то? – Вскричал Бренн.
– Уже лучше; стало быть, тут мимо. – Словно отмечал что-то про себя дед.
Наконец, этот странный человек всё-таки соизволил приоткрыть завесу неизвестности, и всё, что он начал нести, походило вначале на бред:
– Есть в нашем мире одна очень страшная книга, Бренн; очень страшная. Эта книга, пожалуй, древнее рода людского – именно поэтому я и спросил про язык. Ибо все человеческие языки, которые есть – все они изначально не несут в себе скверны. Щелеглазки ли, ночеликие ли, норды ли, амулетинцы ли, красномазые ли – это всё люди, Бренн; разных цветов кожи, разных культур и языков, но всё же люди. Книга, о которой я веду речь, нечеловеческого происхождения, не гномьего и не эльфийского; также и великаны не писали её, ни гоблины, ни кто-либо ещё. В этой книге чёрные листы, Бренн; чёрные страницы – будто красил их кто дёгтем. И в книге сей не увидишь ты и намёка на знаки и символы; их нет! Но глупец тот, кто считает, что туда ничего не вписано! Там начертано всё зло, что пришло в Фантазию с появлением Первого среди драконов, у которого в этом мире имени нет. Там расписаны все ритуалы, всё лиходейство древнее; это настоящий кладезь, сущая находка для любого мага-чернокнижника, Бренн. Счастье на голову твоего отчима, если он не пользовался переводом этой книги! Да, да, мой друг: я не переживал бы так, если бы книга эта была в единственном экземпляре! Но, боюсь, она размножена предостаточно, и в каждой крупной библиотеке сыщется хотя бы одна такая. В благоразумии своём библиотекари не дают её для прочтения на дом; лишь в самой библиотеке, и только лишь под присмотром, и только лишь тем, кто может, кто знает. Ибо в неумелых руках, в неумелых глазах книга эта может навредить даже больше. Все чернокнижники, что есть сегодня, и что бы вчера, берут переведённую версию скорее для ознакомления, нежели для баловства, ибо сама по себе книга всё же ценна с исторической точки зрения. Но я не берусь судить о тех, кто может прочесть её завтра… Слишком уж приумножилось Зло в последние века, и мы, Хранители истины, уже не в состоянии уравновешивать Добро и Зло.
– Но кто посмел перевести эту книгу? Каким образом он мог выучить язык, который не знает никто? – Встревожился впечатлённый норд.
– Вероотступник Абдул аль-Хазред, тысяча молний на его голову; безумный аррав, что попрал традиции и обычаи. Не захотел он поклоняться ни Солнцу, ни Луне, ни тем более Творцу. Мало того, что он перевёл ту книгу на амулети, айзери, нордику и прочие языки, он дописал туда и всё то зло, что создано, добавлено уже людьми.
– Он ещё жив? – Осведомился Бренн.
– Конечно же, безумного аррава уже давно нет в мире живых; но то, чем он занимался при жизни, даёт свои плоды до сих. То там, то сям всходит «урожай». Даже я, при всей своей мудрости, не ведаю, сколько всего экземпляров этой книги хранится в библиотеках; я могу лишь догадываться. Я контролирую почти весь Восток и Юг; в Срединных Землях хозяйничает другой маг, имя которому – Вековлас Седобрад. Но, боюсь, маг третий, который курировал Север и Запад… Он самый слабый из нас. Или он погиб, или же подпал под чары той самой книги, которую вдруг осмелился не просто читать, а применять на практике описанное в ней. Не дай Господь, если он неверно истолковал, не так прочёл один текст на определённой странице! Ждать тогда беды, ибо он мог нечаянно, не нарочно, не специально вызвать Кое-кого, либо его приспешников. Это худшие из моих опасений; вряд ли это так. Впрочем, неправильно прочесть переведённую книгу, либо совершить обряды, начертанные в ней может и любой непосвящённый, не говоря уже о чернокнижниках. Серые ангелы в своё время были призваны сдерживать рост числа злых магов, и теперь, возможно, их самих осталось только двое. Поэтому я и поинтересовался, не читал ли на досуге кто-то из взрослых в твоей семье нечто странное, описанию не поддающееся – поскольку, как я уже говорил, связь с магом, промышляющим в Северных кронствах, утеряна, я не располагаю свежей информацией, и для меня важна каждая мелочь, любая деталь, любая зацепка.