— Ложь! — Склиз наконец овладел своим сиплым голосом. — Оккийокк, не слушай гнусных наветов предателя! Он желает поссорить нас друг с другом.
— Я благодарен тебе до краев, землянин! — Не обращая никакого внимания на призывы Склиза, проскрежетал Командующий фрайров голосом, каким кричит стальная балка, когда ее режут. — А ты изготовься к кончине, гроачианский пупырь! Притворимся, что мы сильно воюем, да? — так твоя говорила? Всех одурачим, да? А после соединимся и вторгнемся на Землю? Пироги и пышки! Ты меня и на волос не обманул никогда! Держитесь за шляпы, ребятки…
— Не стреляй! — взвизгнул Склиз. — Мякотник лжет, и я могу доказать это самым драматическим способом, распылив твою злокачественную рухлядь на составляющие ее атомы!
— Ретиф, скажите же что-нибудь! — взвыл Магнан. — Если они откроют огонь…
— Тогда вы умрете, мякотники! — прошипел Склиз. — Если победа достанется им, вы погибнете вместе с моим флагманом, но если я их одолею, о, тогда вы еще долго протянете под ножами моих виртуозов!
— Кого это ты одолеешь — с поддельными-то пушками? — осторожно осведомился Оккийокк.
— Ретиф! — воскликнул Склиз. — Признайся здесь, перед ним, что ты солгал, иначе украшением твоей кончины станут пытки, доселе неведомые!
— Вы бы лучше открыли огонь побыстрее, если, конечно, можете, — ответил Ретиф. — Что же до вас, Генерал, — обратился он к экрану, — то хочу вам напомнить: первый кус всегда слаще…
— Что вы такое говорите, Ретиф? — взвизгнул Магнан. — Зачем вы сводите их с ума? Кто бы из них ни победил, мы-то с вами останемся внакладе!
— Моя запуталась! — объявил Оккийокк. — Великолепная мысль — перестрелять безоружных пятиглазых, но если землянин соврал?
— Не позволяйте ему первым наброситься на вас, Склиз, — посоветовал Ретиф.
— Старший пушкарь! — прошипел Командор гроачи, агония коего разрешилась внезапным решением. — Всем батареям — залповый огонь!
Отклик оказался мгновенным, внутренняя связь донесла до присутствующих череду гулких щелкающих звуков. Следом послышался голос ошалелого Старшего пушкаря:
— Ваша Возвышенность, с прискорбием доношу…
— Саботаж! — взвыл Склиз. Оккийокк застыл на экране, не донеся одну из перстовидных конечностей до большой красной кнопки.
— Что, не взрывается? Пушечки в поломанности, как и информировал землянин? Великолепно! — предводитель фрайров помахал глазными отростками. — Настало время истребления тебя безо всякой спешки! Орудийный мастер, приказываю пробить в флагмане пятиглазых окошко пошире, чтобы Командор Склиз мог с удобством наблюдать за происходящим!
Склиз зашипел и метнулся к дверям, в которых ему пришлось немного подраться со стражниками, поспевшими к выходу раньше него. Магнан закрыл руками уши и зажмурился.
— Кого? — донесся со стороны экрана озадаченный голос Оккийокка. — Какого? Неисправность огненной части в такое время? Моя в нестерпимос-ти! Карамба! О дьявол!
— Господа, советую вам обоим расслабиться, — Ретиф слегка возвысил голос, перекрывая беспорядочный гвалт. — Стрелять больше никому не придется.
— А-а-а… так твои шпионы проникли на мой флагман! — зашипел Склиз. — Мало пользы будет тебе от этого, Ретиф! Дай только выйти в космос, и я приложу все силы моего творческого разума, чтобы достойно наградить твоих дрожащих от ужаса приспешников! — Он порылся в своем одеянии и извлек командирский микрофон. — Главный инженер! На взлет! Аварийная процедура!
— Боюсь, Склиз, вас ожидает новое разочарование, — произнес Ретиф после недолгой паузы, во время которой никаких толчков не случилось. — Росток чрезвычайно чувствителен к ракетным выхлопам, — мягко пояснил он. — Ergo — никаких взлетов.
— Росток? — взвизгнул Склиз, размахивая глазами, с которых во время свалки в дверях посшибали драгоценные фильтры. — Росток?
— Росток, — пробормотал Оккийокк. — Какой Росток, который?
— Росток! — задохнулся Магнан. — Но… но…
— Я погиб? — прошептал Склиз. — Пойман в ловушку предательством вероломных мякотников? Но торжество твое будет недолгим, о мой Ретиф! — И, выхватив затейливо изукрашенный револьвер из висевшей у него на костлявом боку отделанной под крокодилову кожу пластмассовой кобуры, гроачи прицелился…
— Куда ни кинь, все клин, — сказал Ретиф, пока оторопевший Склиз, выкатив все пять глаз, таращился на кораллового оттенка цветочек, выросший в дуле его оружия. — Росток слишком ценит беседы со мной, чтобы позволить вам понаделать во мне дырок. Верно, Росток?