Константин Константинович Рокоссовский ценил красоту во всех ее проявлениях, во всем ее многообразии. Он восхищался красивыми зданиями, любовался точно и умно работающими машинами, часами мог слушать русские народные песни, хорошие стихи. Ему нравились восходы и закаты солнца, тишина соснового леса, прячущаяся в камышах река.
Но, человек военный, он видел красоту и в тщательно подготовленной и хорошо проведенной боевой операции, в четкости и строгости оперативных планов, в совокупности и согласованности действий десятков тысяч людей, во взаимодействии видов и родов войск, во внезапности и военной хитрости, в предвидении...
Рассказывая об удачных операциях, о памятных боях и сражениях, он часто употреблял один и тот же эпитет: «красивый бой, красивая операция».
...Первые, может быть самые трудные за всю войну, бои. Вражеская лавина рвется в глубь нашей страны. Корпус, которым командует генерал Рокоссовский, ведет ожесточенные оборонительные бои. Командир корпуса видит, как по шоссе движется большая колонна вражеских войск: танки, орудия, автомашины.
Что делать? Единственное, что можно предпринять, — максимально использовать артиллерию. Он отдает приказание — и артиллеристы, подпустив немцев поближе, внезапно открывают меткий огонь. Враг остановлен, а затем и отброшен. На шоссе осталась лишь чудовищная каша: разбитые мотоциклы, обломки бронемашин, горящие танки, тела убитых гитлеровцев.
«Красивая удача», — коротко охарактеризовал Рокоссовский этот бой.
...Шли тяжелые ноябрьские бои под Москвой. Тесня наши войска, танковые и моторизованные соединения врага рвались к шоссе Волоколамск—Москва. Вот-вот прорвутся, а там уже прямая дорога к столице.
На «черный» день командующий 16-й армией Рокоссовский приберегал свежую 78-ю стрелковую дивизию А. П. Белобородова. Сибирскую дивизию. Этим все сказано.
Такой день настал. Командарм указал направление и дал команду. Сибиряки ринулись в контратаку, обрушились на фланг наступающего врага. Не ожидали гитлеровцы такого удара и были отброшены.
Вспоминая этот бой, Константин Константинович Рокоссовский с удовольствием отметил: «Красивый был удар! Он спас положение».
...Ставка Верховного Главнокомандования разработала план, по которому войскам вновь созданного Центрального фронта следовало развернуться между Брянским и Воронежским фронтами и, взаимодействуя с Брянским фронтом, нанести глубоко охватывающий удар в направлении Гомель, Смоленск.
Командующий фронтом К. К. Рокоссовский, ознакомившись с планами Ставки, удовлетворенно определил:
— Операция красивая по замыслу.
...Начались наступательные бои по освобождению Белоруссии. Вспоминая те дни, Рокоссовский отмечает: «Наиболее успешно — и, можно сказать, красиво — развивалось наступление в полосе 65-й армий».
И так всегда. Умело действуют воины, подразделения, части, командиры проявляют инициативу, сметку, мастерство, штабы тщательно и вдумчиво разрабатывают планы предстоящих операций, и Константин Константинович Рокоссовский не скрывает своего удовлетворения: «Красиво!»
КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ
Он любил русские народные песни. Раздольные и широкие, как Волга, как наши русские неоглядные поля и степи, то грустные, то разгульно-веселые, в которых с такой покоряющей полнотой отразилась и воплотилась высокая сила русской души.
Еще в юности, в драгунском полку, на привалах они лихо пели и «Ермака», и «Варяга», и его любимую «Из-за острова на стрежень».
И Рокоссовский подтягивал:
Потом, в годы гражданской войны, в короткие дни мирной учебы, к ним в Забайкалье, в монгольские степи стали доходить новые советские песни:
И конечно:
В годы Великой Отечественной войны, командуя армией и фронтами, он всегда находил время, чтобы послушать концерт приезжей фронтовой бригады артистов. Пусть не очень богатым было музыкальное сопровождение — баян, гитара, балалайка; пусть непритязателен зрительный зал — ангар, сарай или просто лесная поляна; пусть артисты в помятых пиджаках и воротничках не первой свежести, а артистки с наспех напудренными, осунувшимися от недосыпания и тревог лицами.