— Молодцы!
Было у него основание гордиться курсантским полком, созданным на базе Военного училища имени Верховного Совета РСФСР, которым командовал полковник С. И. Младенцев. Полк достоин своего прославленного имени. Рокоссовский знал: там, где сражаются наследники славы кремлевских курсантов, враг не пройдет!
Подошла танковая бригада Михаила Ефимовича Катукова. По-братски встретил командующий 16-й армией К. К. Рокоссовский прославившегося в боях под Орлом танкового командира. Обнял.
— Здравствуйте, Катуков. Давненько не виделись. Здорово вы расправились с Гудерианом, даром что тот немецкий танковый божок!
...Только один вечер и удалось Рокоссовскому и Катукову провести вместе. В тесной крестьянской избе, скупо освещенной фронтовой «люстрой», изготовленной из снарядной гильзы, сидели за солдатским ужином.
Вспомнили, как впервые встретились в купе поезда, мчавшегося в Москву. Проговорили тогда почти всю ночь. Еще был мир, а на душе тревожно — слишком размашисто шагает Гитлер. И все ближе, ближе...
Вот и новая встреча. Пятый месяц идет война, но столько уже видено и пережито, что кажется хватит с лихвой на всю оставшуюся жизнь.
А утром танковая бригада пошла в бой.
Потом, много лет спустя, дважды Герой Советского Союза маршал бронетанковых войск Михаил Ефимович Катуков скажет:
— Встреча с командармом оставила отрадное впечатление. Как хорошо, что в эти трудные дни мне пришлось воевать под началом такого человека!
Не прошло и двух недель, как полковника Катукова срочно вызвали в штаб армии. Ехал с тревогой: что еще случилось? Не ожидал ничего хорошего. Да и что могло быть хорошего, когда немцы лезут к Москве.
Но, войдя в штаб, увидел оживленные, довольные лица членов Военного совета и от сердца отлегло: все в порядке.
Услышал неожиданное:
— Полковник Катуков! Поздравляем с присвоением вам звания генерал-майора танковых войск!
Не дав опомниться, Рокоссовский протянул какую-то бумагу.
— Читайте!
Прочитал:
— «Приказ Народного комиссара обороны Союза ССР от 11 ноября 1941 года «О переименовании 4-й танковой бригады в 1-ю гвардейскую танковую бригаду».
Дальше шли добрые слова о его воинах:
«За отличные боевые действия, храбрость и слаженность».
И в конце: «Боевые действия бригады должны служить примером для частей Красной Армии».
Рокоссовский крепко, по-дружески пожал руку нового генерала:
— Теперь готовьтесь, Михаил Ефимович, бить врага по-гвардейски!
— Служу Советскому Союзу! Будем бить!
Любил Рокоссовский бывать и в 316-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал Иван Васильевич Панфилов. Дивизия полнокровная, крепко сколоченная, хорошо обученная. Такая будет драться отлично.
Нравился ему и сам Панфилов: русское спокойное лицо, умные внимательные глаза, коротко подстриженные усы. Одет по-окопному: солдатский полушубок, солдатская шапка-ушанка, валенки. Только офицерский пистолет на боку.
Но особенно роднило их то, что были они старыми воинами, участниками гражданской войны, прошли большую армейскую и жизненную школу. Был убежден: «С Иваном Васильевичем знатно повоюем!»
***
Волоколамское шоссе!
Деревни Моисеевка, Тетерино, Ченцы, Большое Никольское...
И разъезд Дубосеково.
Пройдет несколько дней — и достоянием веков станет вчера еще никому не ведомый разъезд.
Неистов нажим немцев. Пытаются прорвать нашу оборону, выйти к Истринскому водохранилищу, а там уж и до Москвы рукой подать.
Насмерть стоят бойцы 316-й стрелковой дивизии. Надежно прикрывает шоссе генерал-майор Иван Васильевич Панфилов.
Москвичи — и не только москвичи! — каждый новый день встречали вопросом: как там, на Волоколамском шоссе? Стоят ли наши бойцы? Не дрогнули? Не открыли путь врагу в столицу?
Не дрогнули! Не открыли! Бессмертной стала слава Волоколамского шоссе.
В середине ноября группа немецких армий «Центр» под командованием фон Бока по всему фронту от Калинина до Тулы перешла в наступление. Немцам казалось, что теперь-то уже никакая сила не остановит их. По данным их разведки, советскую столицу прикрывали только отдельные обескровленные части. Садись в танк, в броневик, на мотоцикл и шпарь по шоссе до московских окраин, до Красной площади. Пусть наконец фюрер назначает дату долгожданного парада.
Немецкая разведка была права. Действительно, Москву прикрывали измотанные, поредевшие части Красной Армии. Все правильно.