Только одну деталь разведка упустила: это были войска, стоящие насмерть.
Потом о боях на Волоколамском шоссе и у разъезда Дубосеково, вошедших в сердце каждого советского человека, поэт Николай Тихонов напишет проникновенные строки:
Выстояли двадцать восемь гвардейцев!
Выстояла дивизия Ивана Панфилова!
Выстояла прибывшая из Сибири и с ходу вступившая в бой 78-я стрелковая дивизия под командованием полковника Афанасия Павлантьевича Белобородова!
Выстояла армия Константина Константиновича Рокоссовского!
Выстоял наш народ!
Пройдет много лет. Но бессмертна слава героев, жива память о них. Будет в составе Советских Вооруженных Сил гвардейская мотострелковая Режицкая ордена Ленина, Краснознаменная, ордена Суворова дивизия имени Героя Советского Союза генерал-майора И. В. Панфилова.
Будет в дивизии рота имени Героя Советского Союза политрука В. Клочкова, который 16 ноября 1941 года под Москвой у разъезда Дубосеково во главе 28 бойцов сдерживал фашистский танковый удар и произнес слова, оставшиеся навсегда в памяти народа: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!»
Будут служить в клочковской роте наследники славы героев-гвардейцев.
Будет вдохновлять их девиз: «Традиции отцов продолжим и умножим!»
Так будет через тридцать лет.
Хмурый осенний день. То шел снег, то начинал сеять противный дождь.
Связисты, надрываясь, пытались соединить командующего армией с командиром 316-й дивизии. Только что Рокоссовский прослушал Указ Президиума Верховного
Совета СССР о награждении панфиловской дивизии орденом Красного Знамени. Дивизия стала 8-й гвардейской. Большой успех! То-то обрадуется Иван Васильевич Панфилов!
Рокоссовскому не терпелось первому поздравить отличившегося генерала. В эти осенние дни так мало было радости у всех, что не хотелось терять ни одной возможности порадоваться вместе с товарищем по оружию, душевно поздравить его, пожелать здоровья, успехов, долгих лет жизни.
Живи и рази врага, Иван Васильевич!
...Наконец-то связисты соединились с дивизией генерала Панфилова.
Рокоссовский схватил трубку:
— Алло! Иван Васильевич!
Сейчас он услышит негромкий панфиловский басок, смущенные слова благодарности.
Но чей-то глухой голос доложил:
— Генерал Панфилов убит!
С телефонной трубкой в руке, сняв папаху, стоял Рокоссовский у замолчавшего телефонного аппарата. Как слепа и немилосердна судьба! Полный сил, знающий, опытный командир только недавно прибыл на фронт во главе хорошо обученной полнокровной дивизии. Воевать бы ему, воевать, бить врага, гнать его с родной земли, со славой дойти до Берлина...
Только вчера он жал большую, крепкую, рабочую его руку, смотрел в простое русское добродушное лицо. Надеялся: с такими командирами, как Иван Васильевич Панфилов, покажем немцам где раки зимуют.
И вот убит!
В тот же день ему доложили обстоятельства гибели генерала Панфилова. КП командира дивизии находился в блиндаже на окраине деревни Гусенево. Неожиданно рано утром немцы предприняли танковую атаку. Вокруг КП начали рваться снаряды.
Панфилов надел полушубок, потуже стянул его ремнем, надвинул ушанку. Был спокоен, отдавал четкие распоряжения. Начал подниматься по ступенькам, чтобы выйти из блиндажа.
Вражеская мина словно подстерегала его. Разрыв. Крошечный осколок угодил прямо в висок. Не приходя в сознание, генерал скончался.
Сухие, строгие слова донесения. А Рокоссовский сидел в горькой задумчивости. Крохотный, ничтожный кусочек металла уносит жизнь человека, который так нужен дивизии, армии, народу. Было такое ощущение, словно с каждой новой потерей на его плечи ложится новая тяжесть. Надо воевать и за Кондрусева, и за Черняева, и за Панфилова, за сотни и тысячи тех, кто уже сложил свою голову.
А немец под Москвой, — значит, война только начинается!
Потом, спустя много лет, бывший командующий Западным фронтом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков напишет сухо и точно:
«Бои 16—18 ноября для нас были очень тяжелыми. Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, стремясь любой ценой прорваться к Москве своими танковыми клиньями.