— За отечество! — И унтер-офицер Дракозуб многозначительно поглядывал в сторону инородцев.
Отечество! Не сыном, а пасынком чувствовал он себя в отечестве, где высокомерное, дворянской кости офицерье безрассудно распоряжалось тобой и твоей жизнью, где тыловые зажравшиеся крысы наживались на твоей крови, где даже слова «нижний чин» произносились сквозь зубы, как ругательство.
Не такое уж для него это было отечество!
Семнадцатый год пришёл с весенними ветрами революции, с кумачовым буйством знамен.
С песней:
Семнадцатый год пришел с хрипотой и жаром солдатских митингов, с раскатистым громом лозунгов: «Мир хижинам — война дворцам!», «Мы наш, мы новый мир построим!».
Константин Рокоссовский встретил семнадцатый год с радостным волнением, охваченный ожиданием перемен. Бурлила страна, бурлил полк. Ораторы и агитаторы, газеты и листовки, митинги и собрания. Кадеты, оборонцы, социалисты, эсеры, меньшевики, большевики...
Как разобраться в этом весеннем потоке? Каким словам верить? Какая дорога правильная?
Было у них в полку несколько солдат, один из Питера, слесарь, второй из Риги, латыш, третий из Сибири, из-под Читы. Еще раньше, до революции, драгуны между собой, втихомолку, чтобы не дошло до начальства, называли их «политиками».
Теперь «политики» уже не скрывали своих взглядов, называли себя большевиками, ругали министров-капиталистов и самого Керенского.
Рокоссовский внимательно прислушивался к их словам, читал газеты и листовки, которые они раздавали солдатам. И все чаще в их речах и в газетах встречалось одно и то же имя — Ленин.
В великой разноголосице тех дней, в первозданном хаосе лозунгов, обещаний, призывов, деклараций, посулов, угроз, программ и воззваний все убедительней и побеждающе звучали лозунги: «Долой войну!», «Вся власть Советам!».
Пришел день — и Советы взяли власть в свои руки. Свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Политическая школа весны, лета и осени семнадцатого года закончилась. Теперь надо было принимать решение на всю жизнь: с кем ты?
В конце концов солнце побеждает тьму, правда побеждает ложь, пшеница отделяется от плевелы. Умом и сердцем Рокоссовский понял: большевики за народ, за счастливую жизнь народа. А он вышел из народа, из трудовых его недр. Был сыном народа. Значит, и он большевик!
А первый долг большевика — бороться за власть Советов. Значит, прямой у него путь — в добровольческий полк Красной революционной гвардии.
И драгун Константин Рокоссовский стал бойцом-красногвардейцем.
ЖЕЗЛ МАРШАЛА
В те памятные революционные дни, когда большинство царских офицеров стало на службу контрреволюции, солдаты сами выбирали из своей среды командиров.
Выбирали командиров и в отряде Красной гвардии, где служил Константин Рокоссовский. На шумном жарком многоголосом солдатском собрании, когда дело дошло до избрания помощника начальника отряда, кто-то из пожилых драгун, знавших Рокоссовского еще с четырнадцатого года, крикнул:
— Давай Коську Рокоссовского!
Его поддержали дружно, горячо, весело:
— Подойдет!
— Парень правильный! Соображает, что к чему!
— Душа открытая, а шашка вострая!
Голосовали единодушно «за»!
Так Константин Рокоссовский по воле своих же товарищей, красных конников, стал помощником начальника Каргопольского красногвардейского кавалерийского отряда. С этого началась военная карьера Рокоссовского.
В его солдатской сумке, незримый, уже лежал жезл маршала.
Гражданская война!
Какое грозное, вихревое, огнедышащее время! «Пролетарий, на коня! » — брошен клич.
Из края в край огромной, на полмира раскинувшейся, взбудораженной и бурлящей страны, по всем ее бесчисленным фронтам, в шлемах, как былинные богатыри, носились красные конники, и слепящие кривые молнии их шашек сверкали над головой, конские половецкие гривы бились на ветру, и искры сыпались из-под копыт их бешеных коней.
Кого только не громили бойцы молодой Красной Армии: иностранных интервентов, гайдамаков гетмана Скоропадского, чехословацких мятежников, колчаковцев, деникинцев...
В годы гражданской войны конница была любимым и прославленным родом войск. Буденный, Котовский — сколько знаменитых имен связано с героической красной конницей!