Так вот какая ты, Восточная Пруссия! Логово...
Танковый полк, в строю которого была и машина гвардии старшего лейтенанта Петра Базанова, с боями прошел всю Восточную Пруссию и вышел к Балтийскому морю в районе курортного городка Цоппот. На песчаном морском пляже окатили танкисты холодной балтийской водой, как загнанную лошадь, свою машину. Подновили белой краской надпись на лобовой броне. Слова «Вперед, бойцы Рокоссовского!» засветились еще призывнее.
Со смехом и прибаутками выпили по глотку морской воды. Горькая, противная дрянь.
— Хуже самогона, — определил заряжающий Борисенко.
И так до последнего боя в Данциге. И надо же было тому шальному, может быть последнему, снаряду угодить в его машину!
...Лежит Петр Базанов на госпитальной койке и думу думает. Не беда, что его так поковеркало. Затянутся раны. Только уж очень хочется хоть одним глазком глянуть на своих ребят-танкистов, узнать, где они и как они...
Вдруг засуетился госпитальный — постоянный и переменный — люд. Заметались сестры, забегали санитарки, наводя чистоту и порядок. Невольно приободрились и как-то даже подтянулись, по мере возможности, раненые. Сам начальник госпиталя, пожилой, грузный, седой полковник медицинской службы, с профессорскими очками в золотой оправе, обошел все палаты, заглянул во все углы.
Зашел он и в палату, где лежал Базанов.
— Ну, Петр Васильевич, можно скоро и домой. В Ленинград литер выписывать?
— В Ленинград я, конечно, поеду — родная земля. Но прежде мне в полк надо.
— Да что тебе в полку делать? Ты по чистой из армии уйдешь. Крови в боях, не в госпитале будь сказано, доброе ведро пролил. Или, может, еще не все награды получил? — улыбнулся начальник.
— Наград мне хватит. В полк все же поеду. Там моя семья. Другой пока не обзавелся.
Полковник помрачнел, потухли за стеклами очков глаза. Проговорил внезапно осипшим голосом:
— И у меня семьи нет. В Киеве погибла. От одной бомбы. Жена, дочь и внуки.
Отвернулся и неуклюже, ссутулившись, пошел к двери, Не годится ему, начальнику госпиталя и хирургу, раскисать на глазах у раненых.
Когда начальник ушел, однопалатник Базанова, ефрейтор со знаменитой фамилией Сагайдачный, не без основания заключил:
— Мабуть, дуже велыке начальство в госпиталь приидэ. Шось воны вси забигалы, як попы на пасху?
Не ошибся Сагайдачный. К вечеру по всем палатам, как по радио, разнеслась новость: маршал Рокоссовский приехал!
Базанов разволновался не на шутку. Зайдет ли маршал в их палату? А если зайдет, то узнает ли его? Глупость! Конечно, не узнает. Сколько таких, как он, за день мельтешит перед глазами командующего? Если всех запоминать, то и двенадцати миллионов или миллиардов нервных клеток в мозгу не хватит.
Минуты неопределенности и ожидания тянули жилы из тела. Прислушивался к голосам и шагам в коридоре: идут... прошли мимо... нет, кажется, идут... прошли...
Дождался. Дверь отворилась. Вошел начальник госпиталя, поблескивая очками, а за ним в белых незастегнутых кургузых халатах вошли Рокоссовский и еще какие-то генералы.
— Здравствуйте, товарищи!
— Здравия желаем, товарищ маршал! — нестройно, но бодро, даже весело, ответили раненые.
— Как самочувствие? На поправку дело идет? — обратился Рокоссовский ко всем троим.
И тут произошло то, чего так хотел Базанов и совсем не верил, что это может произойти. Рокоссовский подошел к его койке и, всматриваясь в лицо, неуверенно проговорил:
— Кажется, мы уже встречались?..
— Так точно, товарищ маршал, — как можно бодрее проговорил Базанов. Почти задохнувшись, уточнил: — В Цоппоте.
— Танкист? — улыбнулся Рокоссовский, довольный, что память его не подвела, что он вспомнил ту ночь в Цоппоте и разговор с танкистами.
— Так точно, товарищ маршал? Танкист.
Рокоссовский обернулся и что-то тихо спросил у стоявшего
сзади адъютанта. Тот быстро полистал свой блокнот, доложил:
— Базанов!
Рокоссовский ближе подошел к койке Базанова:
— Вы хорошо служили Родине, товарищ Базанов, и еще послужите. Я уверен.
— Крови он много потерял, а так молодец, — почтительно вставил свое слово начальник госпиталя.
— Кровь — дело наживное, — улыбнулся маршал. — По своему опыту знаю. Главное же в советском человеке — боевой дух. А дух у товарища Базанова правильный. Бойцовский. Выдюжит.