Так начался боевой путь пушки номер 520.
Много работы было у «уралочки». Расчет орудия бил по открытым и закрытым целям, разрушал мосты, дороги, переправы, уничтожал дзоты, технику, обозы врага и его живую силу. Но и сам терял своих людей — одного за другим. Навечно записаны в историю полка имена артиллеристов, воевавших в расчете орудия.
На многих участках Западного, а потом 2-го Белорусского фронтов побывала пушка номер 520. Многие сотни километров прошло орудие на запад, сметая гитлеровцев с лица земли.
Весной сорок пятого года пушку номер 520 можно было видеть на берегу Одера. Подойди почти вплотную к опушке леса и не заметишь, что в двух шагах, искусно замаскированные, стоят 76-миллиметровые орудия.
Одно из них, щедро смазанное, вычищенное, заботливо окопанное, имело такой вид, словно недавно выпущено с завода. Но вглядишься внимательней и заметишь: вот заплата на щите, вот одна вмятина, вторая...
Орудие номер 520.
Молодые артиллеристы были в расчете пушки: и наводчик ефрейтор Иван Сидоров, и заряжающий рядовой Андрей Пасенко... Но остался в строю и старый артиллерийский мастер сержант Иван Тимофеевич Подболотов. С московской осени заботливо ухаживает он за орудиями батареи.
— Жива еще старушка, Иван Тимофеевич?
— Жива! — И Подболотов любовно похлопал пушку по израненному щитку. — До победы дотянет!
У орудия собрались артиллеристы. Рассказы, воспоминания...
Старая пушка в верных руках. Ее расчет отлично овладел артиллерийским мастерством. В любую минуту артиллеристы могут заменить друг друга и вести огонь при любых условиях.
...Наступило памятное апрельское утро. В 6.00 послала пушка номер 520 свой первый снаряд на западный берег Одера. Быстро, точно работал орудийный расчет. Знали пушкари: каждым снарядом прокладывают путь нашим войскам на запад, к победе.
ГОРОДА И ЛЮДИ
Сколько немецких городов — больших и малых — с боем взяли войска Маршала Советского Союза Рокоссовского! Гитлеровцы цеплялись за каждый дом, за каждый переулок, за каждую площадь.
Не помогло!
Когда в приказах Верховного Главнокомандующего перечислялись населенные пункты, которыми овладели воины 2-го Белорусского фронта, маршал Рокоссовский с благодарностью и восхищением думал о солдатах и командирах своих армий. Не многих из десятков тысяч он знал в лицо, по фамилии. Но он видел дело их рук, подвиг их сердец.
***
Вот три города. Они названы в приказах Верховного Главнокомандующего.
Но в приказах не названы воины, сражавшиеся, умиравшие и побеждавшие на улицах этих городов.
Назовем их.
Мариенбург
Возле танка стоит невысокий худощавый человек с погонами лейтенанта и гвардейским знаком на груди. Голова забинтована, правая рука на перевязи. Прищурясь, внимательно смотрит он на танк. Танк тоже изранен — в заплатах и вмятинах. В глазах человека светится теплота, какая бывает, когда смотришь на старого, верного друга.
...Тяжелый танк с ходу ворвался в Мариенбург и на большой скорости помчался по широким прямым улицам. Свинцовые ливни настигали разбегавшихся гитлеровцев. Круша все на своем пути, танк рвался к цели — старой городской крепости, где укрывался вражеский гарнизон.
Наконец впереди показались крепостные валы и огромный дом гестапо — последнее убежище врага в этом прусском городе.
Танк был у цели. В упор начал он бить по стенам крепости. Восемь тяжелых снарядов один за другим легли в цель, и там, где было каменное строение, теперь стоял только столб дыма и пыли, громоздились рухнувшие стены, перекрытия, похоронившие под собой десятки гитлеровцев.
Подворотнями, от дома к дому, из подвала в подвал пробирались к танку фаустники.
С чердаков, из окон, из-за углов зданий полетели в танк фаустпатроны. Один провыл и ударил в люк башни. Второй упал рядом с танком, третий поджег соседний дом, четвертый пробил масляный бак, перебил рычаги управления.
Танк остановился. Казалось, бой для него окончен. Командир танка гвардии лейтенант Александр Кораблев открыл люк и вышел из машины.
Экипаж и автоматчики, следовавшие с танком, смотрели на своего командира. Что он решит, что скажет?
Кораблев не произносил громких слов о спасении танка, о необходимости драться до конца. Обычным тоном приказал:
— Командиру орудия и заряжающему остаться в танке и вести огонь из пушки по домам, откуда палят фашисты. Остальным снять с танка пулеметы и занять вокруг машины круговую оборону.
Сказано ясно, твердо. Все поняли: рубеж у танка надо защищать до конца. До последнего патрона.