— Ж-ж-ж… Ж-ж-ж…
Садовник вздрогнул во сне и нащупал пальцами рукоять мачете. Было видно, как под его закрытыми веками крутятся в разные стороны глаза. Он перевернулся на спину и вяло что-то промямлил губами.
— Ж-ж-ж… Ж-ж-ж…
Садовник приоткрыл глаза, облизал пересохшие губы и, проглотив слюну, перевернулся на бок. Через секунду он уже снова спал.
— Ж-ж-ж-ж-ж! Ж-ж-ж-ж-ж!
Глаза Садовника резко распахнулись. В них читался отчаянный ужас. Резко перевернувшись на спину, он нащупал правой рукой мачете и медленно подтащил его к груди. Стараясь не производить больше никаких резких движений, он глубоко вдохнул, замер и стал слушать.
— Ж-ж…
По телу разлилась жгучая кислота страха. Значит, не приснилось. Садовник крепко сжал рукоять мачете, медленно поднялся и, подтянув под себя ноги, замер. Стал слушать.
— Ж-ж… Ж-ж…
Где-то снаружи палатки, совсем рядом, что-то гудело. Вяло, лихорадочно, не системно и истерично. Садовник сглотнул подступивший к горлу ком, медленно подкрался к выходу из палатки и осторожно одними глазами выглянул наружу.
В этой местности и днём-то освещение из-за чёрных облаков было не очень, а ночью так и вообще стояла непроглядная тьма. Еле уловимыми набросками в ней угадывались очертания реки и берега. Садовнику показалось, что он смотрит на картину, сплошь измазанную углём. Вода выглядела, как колыхающаяся смола. И в этой темноте рядом с палаткой что-то гудело. Или кто-то. От этой мысли сердце Садовника забухало, как копёр, забивающий сваи. Он судорожно передёрнул плечами, стиснул в правой руке мачете и, несколько раз глубоко вдохнув, резко выскочил из палатки.
Выставив перед собой мачете, он на полусогнутых ногах несколько раз осмотрелся вокруг. Ничего. Никого. Только барахтающаяся по берегу вода. Напряжение в теле резко спало. Садовник с шумом вытолкнул воздух из лёгких и, опустив руки, слегка согнулся. Однако, по-прежнему крепко сжимал мачете в правой руке.
— Ж-ж-ж-помо-ги-те… Ж… — раздался чей-то тихий голос.
Садовник резко выпрямился и отвёл руку с мачете назад, изготовился. Покрутив головой по сторонам, он заметил, что возле самой воды неестественно склонённый к земле дрожит одуванчик. Именно от него и исходил звук.
— Ж-ж… Ж-по-мо-гите-ж-ж…
Садовник сощурил глаза, осмотрел местность вокруг одуванчика, вдруг засада, но ничего подозрительного не увидел. Так, по крайней мере, он себе сказал, потому что увидеть что-либо конкретное в этой темноте представлялось весьма сложной задачей. Медленно подойдя к одуванчику, по-прежнему держа руку с мачете на изготовку, Садовник присел рядом и вгляделся в него.
Большой, можно даже сказать, громадный Шмель, прикованный извилистыми полосками чёрной хвори к одуванчику, лежал на земле. Жёлтые полоски на его теле, судя по их виду, давным-давно перестали быть жёлтыми. Сейчас они походили на шерсть уличной собаки, вымокшей под дождём. По вялым движениям крыльев становилось понятно, что Шмель находится на грани смерти.
— Ж-ж-по-мо-гите-ж-ж, — протянул он снова, пытаясь поднять на Садовника глаза.
В первые несколько секунд Садовник смотрел на это зрелище ошеломлённым взглядом. Смерть живого существа от рук хвори выглядела ужасающе. Наконец, спохватившись и взяв себя в руки, Садовник отложил мачете в сторону, взял Шмеля за лапки и потянул на себя.
— Да, сейчас, — проговорил он.
Чёрные нити, которыми Шмель был прикован к одуванчику, со скрипом и хрустом натянулись. С них на землю начали падать склизкие капли. Где-то вдали, за лесом, раздался гром, в котором отчётливо проступили шипящие озлобленные нотки. Вода в реке забурлила. Нити же как будто затвердели и стали тянуть Шмеля обратно. На лице Садовника отразилось изумление. На долю секунды он даже ослабил хватку и на пару сантиметров Шмеля затянуло обратно. Однако, тут же собравшись с духом, Садовник упёрся ногами в землю и потянул снова.
Поднялся ветер и погнал с реки на берег громадные волны. Деревья закачались с такой силой, что некоторые их ветки стали хлестать Садовника по рукам, плечам, голове и всему, куда дотягивались. Очередная громадная волна окатила Садовника с головы до ног и держать Шмеля за лапки стало гораздо труднее. Они выскальзывали. Садовник крепче сжал ладони, переступил с ноги на ногу, нашёл самое удачное положение и почти улёгся на спину, вытягивая Шмеля на себя.