Пролог
ПРОЛОГ
Шаг за предел. В этом месте умирают бессмертные. Избранные из избранных воспаряют здесь, под его чудовищным сводом, к вечным вершинам неугасаемой славы. Вселенная будет взорвана. В её муках родится новый Герой. Тот, кто стоит на его пути, канет в чёрное небытие, захлебнувшись собственной кровью под нечеловеческий клёкот.
Он поднимается на подмостки. Каждый шаг по ступеням равен тысяче лет упований и боли. Все дороги ада, коими он отшагал, сходятся у последней черты. На этой арене будут биться уже не люди - боги.
Ристалище бело как саван. Это затем, чтобы алая кровь, что прольётся вот-вот, бросалась в глаза миллионов пар алчущих её глаз.
Он стоит на краю. Он спокоен. Улыбка его снисходительна. Лучи тысяч сверкающих солнц сходятся в фокусе на кругу из белого мрамора. Его руки взлетают вверх.
Тишина исполинской арены разрывается циклопическим громом оваций. Стена рёва бесчисленных сонмов глоток, могучим молотом бьёт по мрамору островка круга. Площадка последнего поединка окружена взбесившимся живым океаном. Посланники всех миров, народы дальних и ближних планет, дети десяти сотен звёзд - они здесь. Их миллионы. Они неистовствуют. Они жаждут. Они предвкушают... Оглушающий цунами рёва поднимается вверх, лупит по необъятному своду, ураганом несётся по кругу, множится, возводится в степень раскатистым эхом, вскрывается атомным взрывом...
Вдруг всё смолкло. Будто окаменело бесноватое море. Величайший из Величайших, в обрамлённой алмазами ложе, поднял свою длань. Сухопарый, высокий, бритоголовый, в одной лишь набедренной повязке, шитой из золотых нитей, с телом, будто сплетённым из тугих бычьих жил, возвышается он над неоглядной толпою, как идол, как воплощённое божество. Аум - Учитель Учителей, Наипервейший, Владыка Воинов, Верховный Гуру вселенной.
Звонким, пронзительным голосом Величайший выкрикивает его имя. Океан оживает, грохочет. Величайший вновь поднимает ладонь. Мёртвая тишина. Стоящий с мечом на краю ждёт. Через мгновенье на другой конец круга взойдёт тот, кто явится его роком, тот, с кем он предпочёл бы никогда не встречаться, но тот к столкновению с кем, шёл он всю свою жизнь. Спустя миг, предстанет пред ним смертельник, и имя смертельнику - Непобедимый.
Противники по концам круга. Непобедимый уверен в себе. В посадке его головы - надменность. На лице - презрение. Силы его ужасающи. Возможности непомерны. Аум объявляет имя его. Арена взрывается воем. Грозный супостат не вскидывает рук в ответном приветствии, нет. Он обходится лёгким кивком.
Выброшенная вперёд десница Наипервейшего саблей обрубает рёв грандиозных трибун.
- Право выбора оружия последнего боя принадлежит Непобедимому, - изрекает Владыка. - Рука или меч?
Горделивым, патетическим жестом презрительный воин указывает на длинную рукоять своего, заложенного, в кроваво-красных ножнах, за пояс, меча. Орудие поединка выбрано.
- К бою! - повелевает Верховный.
Клинки наголо. Сталь двуручного хвата стискивает рукояти. Остриё нацелено в сердце врага.
- Сходи-и-и-и-тесь!!! - прокатывает над ареною громовой колесницей трубный глас Владыки Воителей.
Удар колокола.
Началось.
Глава 1
ГЛАВА 1
НАЧАЛО
Сапоги взбивали белёсую пыль. Шаги делали свою нехитрую работу, обращая поднятое в клубящуюся позёмку. Ветер гнал её вдоль морщинистой кожи пустыни. А в глубоких ультрамариновых небесах уже начинал клониться к западу слепящий огненный шар, продолжающий жарить всё также безжалостно и равнодушно. Путник в облегающих его поджарое тело одеждах, цвета неба пустыни, с лёгкой поклажей и длинным, чуть изогнутым мечом в ножнах из антрацитово-чёрной, гладкой как застывшая смола кожи, будто бы плыл сквозь прокалённое марево, оставляя за собою тропку следов, которую, не мешкая слизывал злой суховей. «Следуй за солнцем», - это было последним наставлением мастера Го, что услышал идущий в начале своего пути. Пути в Беспредельное... или пути к Концу. И предчувствия его уже обратились в спокойное и отчётливое знание того, что отныне эти два слова будут означать одно и то же.
Утро, от которого его отделяло ещё лишь несколько часов пыльного зноя, и которому суждено было стать последним приютом его прошлого существования, выдалось блаженным. На свитых из тонких бамбуковых стволов стенах хижины, где он провёл эту ночь, танцевали невесомые тени, отбрасываемые нежными листочками ориентальных вишен, целая роща которых раскинулась округ. Лёгкий озорной ветерок, пробирающийся сквозь дверной проём, приятно холодил лицо, игриво пушил волосы, принося с собой сладковатый запах чуть зацветшей воды, плакучих ив и жёлтых кувшинок от маленького пруда, притаившегося в густых камышах неподалёку.