Как же не хочется раскрывать главный свой козырь в начале игры! Однако некто сумел лишить его выбора. Вся энергия вниз - в точку тандэ. Толчок. Провал. И мир замер. Только стрела, вновь пущенная тем типом с дальнего холма, продолжает своё движение, но медленно, плавно, словно в кадрах замедленного погружения. До того, как она будет здесь пройдёт несколько секунд - целая вечность. Когда она достигнет места, куда была направлена, цели на нём давно не будет. Стрела встретит лишь пустоту. А цель, тем временем, успеет сделать половину своей работы.
Первая проблема - это почти неподвижный теперь пёс, мёртвой хваткой держащий лодыжку. Рубящее движение мечом, наотмашь сверху вниз, за спину. Лезвие клинка срезает переднюю часть морды зверюги, отделяя её от остальной головы. Остаётся лишь топнуть ногой, чтобы стряхнуть с голени ещё не успевшие разжаться зубатые челюсти. Всё. Животных он больше не тронет, а вот людьми следует заняться...
В несколько прыжков воин оказывается перед первым из убийц, поднявшихся на площадку. Чёрная рука совершает медленное движение к колчану со стрелами. Врёшь, не успеешь. Клинок перерубает конечность в верхней трети плеча. Обрубок плавно идёт вниз. Вдогон ему, из культи выплывает алая струя, отделяющая от себя капли-шарики, свободно висящие в вечернем воздухе. То же самое проделывается и со второй рукою...
Конечно, можно было бы не создавать себе столько хлопот, занимаясь «стрижкой» ассасиновых рук, а сразу облегчить задачу по переносу тяжести его шее. Но урождённый конгломерата СЖЗ приучен слишком ценить жизнь, даже если это жизнь врага, даже если знает, что обезглавленный максимум через пару суток будет оживлён. Он никогда не отнимет её ни у одного создания во вселенной, без крайней на то необходимости.
Вот лишились рук, и ещё двое лихих собратьев первой жертвы с площадки. Пора заняться последним, тем, что на дальнем холме уже вновь взводит тугую тетиву арбалета. Когда воин оказался подле него, жало стрелы уже покинуло ложе орудия и неспешно плыло по воздуху в направлении его груди. Он только шлёпнул по древку стрелы ладонью, словно бы отмахнулся от назойливой мухи; от шлепка стрела сменила траекторию и поплыла влево вниз, к земле.
Когда последний ассасин распростился с конечностями, воин перевёл дух. Он мог представить, что видели ныне безрукие, в эти короткие (для них) мгновенья. А видели они, как вдруг, казавшаяся им обречённой жертва, внезапно исчезла, и взамен её явилась голубая молния, стремительным вихрем заметалась по пространству... А потом увидали алое, бьющее, фонтанирующее... а после свои руки на земле... И тогда они поняли, что это их кровь, и их руки... Но молния, тем временем, сверкнув прощальным зигзагом меж безразличных бурых бугров, исчезла в молчаливом океане пустыни.
Глава 3
ГЛАВА 3
АШРАМ ДЕСЯТИ СТАРЦЕВ
Воин двигался быстрым шагом стараясь держаться петляющей меж мелких сопок тропы. Его движение нельзя было охарактеризовать словами «шёл» или «бежал». Его шаги больше походили на прыжки - с сопки на сопку, с бугра на бугор, с гребня на гребень. Передвигаться по-другому не было никакой возможности, потому как земля с сумасшедшей скоростью неслась ему под ноги; ураганный поток воздуха бил во фронт, превращая длинные волосы в тугую ленту и яростно плюща лицо. Но не свист и гул ветра слышался воину: в ушах его стоял оглушительный, низкий, на пределе инфразвука, басящий грохот.
Власть над течением времени была дарована ему. В состоянии был он по воле своей время в пространстве его окружающем замедлить. Таков секрет, таков козырь. Хотя, со стороны виделось это по-другому. Казалось, что со временем ничего не происходило - это воин вдруг становился космически быстр - в движениях, мыслях, разящих ударах...
Дар этот не приобретается по праву рождения, и не преподносится милостью небес. Редкий дар этот можно лишь заслужить. Реками солёного пота, кровью и болью, риском, отвагой и доблестью; веками яростных поединков, изнуряющих походов, тяжёлых боев, невозможных побед в нескончаемых турнирах... Дар этот можно лишь выстрадать столетиями тяжкого ученичества, проведённого в адском чёрном труде; тысячами горьких поражений, падений и разочарований; сотен прохождений нескончаемыми тоннелями глухих обжигающих отчаяний...