Словно из гранитной плиты
Были высечены черты —
И бугры загорелых скул,
И сурово сжатые рты.
Были твердыми брони их,
Были гордыми кони их,
Вскачь помчатся — ни зверь, ни враг
Не уйдут от погони их,
Ярых стрел колчаны полны,
Тяжелы и остры мечи,
А сердца — чисты, горячи,
Горячее костров в ночи.
Были прочными луки их,
Были мощными руки их,
Напрягут тетиву-струну
Да как пустят стрелу одну,
Устремится она в зенит —
На лету орлана пронзит,
Устремится в степную даль —
На бегу джейрана сразит!
Каждый зорок, неустрашим,
Духом крепок, неколебим,
В дикой скачке неутомим,
В смертной схватке неодолим,—
Слава, слава бойцам таким!
Было это полгода назад,
А сейчас вокруг посмотри:
Где лихой, боевой отряд?
Где красавцы-богатыри?
Где сейчас хоть одно, хоть одно
Из двенадцати верных сердец?
Разорвалась, распалась цепь
Из двенадцати крепких колец.
Нет друзей... Их уже ничто
От беды не сможет спасти!
Нет друзей... Их уже никто
На земле не сможет найти!
Все погибли один за другим,
Все двенадцать, что были с ним,
Всех под сень своих мрачных крыл
Беспощадный взял Азраил,—
Ни один батыр-побратим,
Тверд, бесстрашен, неукротим,
Не сумел уцелеть в пути!
Что же с ними произошло?
Что за страшное, гнусное зло
Их сломить, погубить смогло?
Минул первый месяц пути,
Начались огневые пески,
Бездыханной стала земля —
Лишь барханы да зыбь ковыля,
А мучительный адский зной
Ослеплял глаза желтизной,
И ни деревца, ни ручейка,
Ни зеленого стебелька —
Только жаркие волны песка.
Но упрямо Шарьяр торопил
Истомленный жаждой отряд —
Пересечь напрямик спешил
Это море песчаных гряд,
И среди этих жгучих песков,
Бесконечных зыбучих песков
Потерял богатырь троих
Из друзей своих молодых:
Показалось с отчаянья им,
Что пескам не будет конца,
Обессилели их скакуны,
Обескрылили их сердца,
Заблудились в пустыне они,
Примирились с пустыней они —
Будет беркут над ними кружить,
Будет солнце кости сушить,
Ветерок песком порошить.
Минул месяц пути второй,
Путь бойцам поток пересек,—
И стремителен, и широк
Был свирепый этот поток.
Бушевали волны, крутясь,
Вдоль обрывистых берегов,
Размывали волны, ярясь,
Стены глинистых берегов.
Но вперед торопился Шарьяр
И друзей торопил вперед,
Первый вплавь пустился Шарьяр
Через пену гибельных вод,
И в широком потоке том,
И в жестоком потоке том
Потерял он еще троих
Из бойцов своих удалых,
Храбрецов своих молодых:
Не смогли переплыть быстрину
Утомленные кони их,
Потянули бойцов ко дну
Закаленные брони их,
В буйной пене их погребла,
Поглотила друзей без следа,
Схоронила друзей навсегда
Туго скрученная вода,
Взбаламученная вода.
Минул третий месяц, пути,
И коварная топь началась —
Кочки, заводи, камыши
Да зловонная, черная грязь:
Только ступишь в нее ногой,
Только сделаешь шаг-другой —
Засосет по пояс, по грудь,
А захочешь дальше шагнуть —
В гниль и грязь уйдешь с головой.
Но вперед торопился Шарьяр
И бойцов торопил вперед —
Через гиблые топи вброд,
Напрямик пустился Шарьяр,
И среди непролазных болот,
Этих вязких, заразных болот
Потерял он еще троих
Из друзей своих дорогих,
Смельчаков своих молодых:
Засосала их черная топь,
Поглотила злотворная топь
И в угрюмой пучине своей
Схоронила бойцов и коней,—
Есть ли смерть на свете страшней?
Так лишился Шарьяр девяти
Верных спутников-богатырей,
Но зато за девяносто дней
Одолел половину пути,
И по-прежнему бег коней
На восток, на восток стремя,
Продолжал он мчаться с тремя
Из своих боевых друзей.
Выбивались они из сил,
А батыр их бранил, торопил
И по знакам бледных светил
Даже ночью путь находил,
Даже ночью тулпара гнал
С перевала на перевал,
Хоть и сам смертельно устал,
Но пример друзьям подавал —
Первым мчался по гребням скал,
Первым пропасти одолевал:
Через край непробудных гор,
Неприступных, безлюдных гор
На восток, на восток, на восток
Путь неистовый продолжал.
А дорога опасной была —
Все опаснее с каждым днем,
А погода ненастной была —
Все ненастнее с каждым днем,
Поднялась из ущелий мгла,
Перевалы заволокла,
Леденящий ветер завыл,—
Это осень в горы пришла,
А в горах в эту пору беда:
Снегопады, ветра, холода.
Низких туч клубы понеслись,
Ватной грудой застлали высь,
И вопя, как в мешке шайтан,