Заструилась ручьями надежда в ней,
А на лбу, словно утренняя звезда,
Становилась родинка все светлей,
Разгоралась родинка все ясней
Между тонких, гордых ее бровей.
И весь день, и всю ночь молилась она,
И к престолу творца возносилась она,
И уже не клонилась покорно к земле —
К небесам, словно пламя, стремилась она:
«Помоги, всемогущий, ей, помоги,
Сбереги, вездесущий, ее, сбереги!
Да придет ей на помощь сила твоя,
И да будут повержены в прах враги!
Дай волшебницу злую ей победить,
Дай могучего брата освободить,
Дай ей силы от сна его пробудить —
К новой жизни любимого возродить!
Три судьбы ты держишь в длани своей,
Три души молю тебя пощадить,
Чтобы зло осудить, добро наградить —
На земле правоту твою утвердить!..»
А тем временем мчалась Анжим вперед,
На крылатом коне продолжала полет,—
Что ее в заколдованном городе ждет?
Юность Шарьяра и Анжим. Песнь десятая.
О том,
как проникла отважная Анжим
в заколдованный город Тахта-Зарин,
как вступила она в смертельный поединок
с волшебною Птицей зла
и как были пробуждены от каменного сна
семьдесят тысяч богатырей
во главе с прославленным храбрецом Шарьяром
Не раскатистый гром сотрясает мир —
Это мчится конь Жахангир,
Не порывы неистовой бури гремят —
Это крылья его шумят.
Поднимаются снежные цепи гор —
Через горы проносится конь,
Расстилается знойный степной простор —
Через степи проносится конь.
Мчится с грозным ржанием Жахангир,
Словно буря, неукротим,
Мчится весел, проворен, неутомим,
И стремительно перед ним
В дымных тучах косматые дэвы летят,
И крылатые девы летят —
День и ночь напролет сквозь огонь и тьму
Путь указывают ему.
Стонут горы, надвое расступись —
Открывают дорогу им,
Плещут воды, надвое разойдясь —
Очищают дорогу им,
Блещет пламя, надвое разделясь —
Уступает дорогу им,
А в седле, за поводья крепко держась,
И огня не боясь, и грозы не страшась,
Зорко смотрит вперед Анжим.
Много страшных опасностей и преград
Вырастало у них на пути,
Но шептала Анжим: «Мой любимый брат,
Я сумею тебя спасти!..»
И светлее, чем самый чистый кристалл,
Горячее, чем яркий лал,
Древний перстень на пальце ее блистал,
Силы девушке придавал.
И увидев Анжим на крылатом коне —
На прославленном скакуне,
В прах спешили повергнуться перед ней
Предводители всех зверей:
Даже тысячезубый пещерный дракон,
Чье дыханье — огненный вихрь,
Даже алчный, коварный владыка-тигр,
Презирающий всякий закон,
Даже вечно голодный подземный змей,
Даже крохотный царь-муравей —
Все склонялись, падали перед ней
И желали счастливых дней!
А крылатый конь все быстрей скакал
Через гребни громадных скал,
Через грозные пропасти птицей летел —
Только ветер в ушах свистел,
И боялась Анжим, что сойдет с ума,
Так стремительно мчались они,
Так мгновенно сменялись ночи и дни,
Явь и сны, и огонь, и тьма!
Наконец, вдали, на краю земли,
Будто радуги расцвели,—
На горе золотой, как волшебный лес,
Башни высятся до небес,
Это — дивный город Тахта-Зарин,
Драгоценный город-рубин,
Много славных батыров, отважных бойцов
В этот город съезжалось со всех концов,—
Не вернулся еще ни один!
Да, друзья дорогие,— не хватит слов,
Чтобы вам рассказать, описать, каков
Был в те годы волшебный Город чудес —
Этот самый красивый из городов.
Три стены окружали его,— одна
Из червонного золота возведена,
А за ней возвышалась вторая стена —
Из серебряных слитков возведена,
А за нею третья была видна —
Из чистейшего жемчуга возведена,
Костью белой и красною скреплена.
Что ни башня — громадней горных вершин,
Что ни площадь — нарядней вешних долин,
Вот каков был город Тахта-Зарин!
А основа его, как скала, прочна —
Отлита из крепчайшего чугуна,
Заходи в этот город ночью иль днем —
Одинаково ярко и солнечно в нем:
Сотни тысяч алмазов и жемчугов
Украшают каждый дверной проем,
На стенах и на кровлях горят огнем –
Вот каким был волшебный город-рубин —
Ослепительный город Тахта-Зарин,
Изумительный город Тахта-Зарин!
Захрапел Жахангир у высоких ворот
И в ворота копытом бьет,
Но молчат — отворяться никак не хотят
Золотые створки ворот,
И молчат ряды неприступных стен
И зубцы крепостных громад,—
То ли жителей в городе нет совсем,