Дальнейшие события, для удобства восприятия, будут изложены, по большей части, словно бы с точки зрения обыкновенного человека, так, будто в нем нет, и никогда не было чего-либо экстраординарного.
Глава 2
От теории к практике
Человек мера всех вещей,
А деньги мера всех человеков.
С тех пор, как по инициативе Демьяна я стал витязем и вошел в братство, учитель Яков очень подобрел ко мне. Голос его стал мягким, движения плавными, а своими сухими ручками он стал частенько похлопывать меня по плечу. Обращение его изменилось и вместо строгого «Алексей» он стал называть меня «Алёша», а иногда даже «мой мальчик». По отечески. Только вот чаю в купе он по-прежнему не предлагал. Странный старик.
На прошлом уроке он подарил мне отличный мобильный телефон, где заботливо были введены несколько номеров, по которым я мог с ним связаться в случае необходимости. Это произошло через неделю после того как Демьян отбыл с Земли, передав мне Д-2. Благодаря такому удачному стечению обстоятельств я «посмотрел» на подарок учителя насквозь и обнаружил в нем сразу несколько разнообразных подслушивающих и подсматривающих устройств.
Особенно удивлял тот факт, что эта шпионская штучка была сделана по самому последнему слову техники. Я не зря употребил выражение — «по самому последнему», вместо просто «последнему». Дело в том, что «последним словом техники» пользовались богатейшие люди мира, в то время как «самое последнее слово техники» было доступно лишь для избранных единиц СТО. Кроме моих разговоров и местоположения, мобильник сообщал Якову о физическом и даже психическом состоянии моего организма. Так же, чудо-телефон содержал в себе заряд взрывчатки, способный, по воле Якова, разнести мое молодое тело (без Д-2, конечно) на мелкие кусочки. В любой момент. После такого «подарочка» я, конечно, «посмотрел» насквозь уже на самого учителя Якова.
Да что там мобильник — комнатка, моя дорогая комнатка, оказывается, давно перестала быть тихим и скромным убежищем! С того дня как исчезли домовые, стены комнатки были нашпигованы аппаратурой слежения. Еще не успев как следует привыкнуть к новой реальности Д-2, я вступал в сложную игру под названием «шпионаж и контршпионаж» и кто оказывался моим первым противником? — Учитель Яков! Как мне себя вести? Что делать, если против тебя ведет игру ближайший соратник и учитель?
Д-2 рекомендовал мне весьма странную линию поведения. Он посоветовал отказаться на время от его сверхчеловеческих услуг и пойти на поводу учителя, а в критический момент, объявить себя всемогущим, то есть раскрыть свои карты и пронаблюдать дальнейшую реакцию. О том, что из этого вышло, будет рассказано дальше, а сейчас уже подходило время очередного урока, и мне пора было бежать на вокзал в роскошный вагон Якова. Забыл сказать — он, как и все прочие, не догадывался о том, что Демьян покинул Землю и наши уроки продолжались в прежнем режиме. Только Ставр временно отсутствовал в городе и моя учеба, пока ограничивалась лекциями одного Якова.
Я приезжал на вокзал в назначенное время два раза в неделю, слушал и конспектировал высказывания этого невзрачного человека, одного из могущественных серых кардиналов мировой тайной власти. Жизнь шла как прежде, но кое-что, конечно и переменилось, ведь я видел теперь учителя как на ладони, и все его слова воспринимал соответственно.
Сегодня я, однако, почувствовал, что Яков приготовил какой-то сюрприз. Монотонный голос учителя убаюкивал меня, но я старался показать, что мне очень интересно. Впрочем, для человека, не обремененного Д-2 и личными принципами, слова старика могли бы показаться оригинальными и привлекательными. Яков говорил, а его слова ложились на листы моего блокнота:
«В мире каждое живое существо тянет на себя одеяло жизни и как тут найти равновесие, как уложить края одеяла, чтоб никто не замерз? Выход я вижу только в одном — в повсеместном отказе от правды, от мягкотелых гуманных ценностей, в переориентации на ложь, на изучение ее глубоких корней ради практического ее применения в жизни. Честный человек — это миф! Человек разумный не способен быть честным по определению, ведь разум в первую очередь есть инструмент жизни и выживания, а не инструмент правды».