Я раскрыл глаза, посмотрел на Чадушку, но продолжал молчать. Домовой с каким-то сладостным выражением на мордашке продолжал:
— Лично тебя это касается потому, что сейчас перед тобой встал выбор — как жить дальше и какому богу служить? Служить богу богатства, кстати, чувствуешь сходство этих двух слов, или продолжать служить ложному богу, мораль которого придумали властители и внушили тебе еще в деском садике и школе. Судьба благоволила к тебе, Алёша и ты повстречал людей, способных вывести тебя из общей массы в узкий круг избранных, подвести к алтарю бога богатства и получить его сладкие щедроты! А тебе ли не знать какие это щедроты?!
Тут Чадушка встал на обе ножки и зажмуривая периодически глазки, принялся загибать пальчики.
— В твоем распоряжении окажется гарем из сотен тысяч красивейших девушек! Каких девушек! Чистых, воспитанных, из хороших семей, не таких, что измазали твою грудь помадой час назад.
Я посмотрел на свою грудь и действительно в свете торшера обнаружил на ней следы поцелуев. Мне стало стыдно. А домовёнок продолжал:
— Для тебя откроются погреба лучших в мире вин, которые тебе даже и не снились! Ты будешь есть такие вкусные и ценные блюда, каких не пробовали даже цари! А в каких машинах будешь ездить, в каких домах пройдет твоя жизнь! Ты…
— Ладно, ладно, это понятно, что дальше? Перебил я домовёнка, который так увлекся рекламированием благ, что чуть не свалился с тумбочки.
— Что дальше? Что может быть дальше этого? Искренне удивился Чадушка, — или ты думаешь тебе твой Демон навсегда дан? Демьян заберет его скоро! Попомни мои слова — как дал, так и заберет. Останешься у разбитого корыта, без работы, без денег и помрешь от тоски. Нынче, как опасно стало Демьян то тебя покинул! И нет его нигде, ты ведь тоже наверняка не ведаешь где он сейчас, так ведь?
Мне сразу стало ясно, что Чадушка стремиться выведать хоть какую-то информацию про местонахождение Демьяна.
«Боже, какая наивная нечисть нынче пошла, совсем выродилась, даже схитрить нормально не способна!» — Подумал я, внутренне веселясь. Вслух я спросил:
— Я не про то спрашиваю, — уклонился я от его крючка, я спрашиваю что, мне делать дальше, ну чтобы к этому… к алтарю богатого бога подойти?
— А, вот ты о чем? — Обрадовано воскликнул домовёнок. Он слез с тумбочки и проворно перебрался на кровать поближе ко мне.
— Дам тебе дружеский совет, вижу не глупый ты, оказывается, человек. Так вот, сперва прогони Ужелю, он мерзкий гриб, тебя погубит, слово даю. Опосля, иди к учителю своему, Якову и его слушай. Он тебе про кончину Ставра все как есть расскажет. А я при тебе советником буду, приглянулась мне твоя рассудительность. Подумать только, такой молодой, а сколько уже мудрости!
Я встал с кровати и принялся отыскивать и надевать на себя разбросанные по комнате вещи. Пришло время убираться отсюда.
— Ну, так что ты в итоге скажешь? Спросил Чадушка, заботливо подавая мне мой левый носок, который я так и не сумел самостоятельно обнаружить.
— Красивую сказку ты рассказал мне, Чадушка. Пирамида, узкий круг власти, все это может быть и хорошо, но только одну важную вещь ты упустил.
— Это какую же вещь?
— У разумных правителей иногда и даже часто рождаются дети дебилы. А какой отец передаст накопленное наследие чужим детям? И что тогда делать с дебилом у которого в руках власть над миллионами? На этот вопрос, ты может быть ответишь в другой сказке, а сейчас извини, но мне пора.
Я раскрыл дверцу тумбочки и вытащил оттуда кусок ветчины, завернутый в бумагу и початую бутылку красного вина. Вместо пробки бутылка была накрыта сверху хрустальным бокалом.
— Уходи через тумбочку, — обратился я к домовёнку, приглашая его жестом пройти внутрь.
Чадушка ничего не ответил и с мрачным лицом полез в темноту тумбы, где сразу исчез. Я закрыл за ним плотно дверцу, высыпал из карманов брюк остатки бумажных денег на смятую постель, сделал глубокий вдох и как ныряльщик в воду бросился лицом в подушки, пронзив насквозь ткань матраца, железо кровати, доски пола, камни фундамента, кору, мантию и ядро планеты. Пролетев сквозь Землю перпендикулярно оси экватора, я вылетел прямо на крышу одного из многоэтажных домов. На крыше этого памятного дома я однажды распрощался с Демьяном и Мирой. Как же мне их сейчас не хватало — их веселых голосов, их космической легкости и красоты!
Я стал на край крыши, в одной руке, сжимая кусок ветчины, завернутый в бумагу, а в другой бокал, который я предусмотрительно захватил в отеле. Смешав свет алой зари со сладким вином цвета рубина, я выпил. Приятный ток пробежал по позвоночнику и мягко ударил в голову. Я развел руки во всю их ширину и представил себе, что это крылья птицы. Мне было хорошо и легко. Пора было возвращаться в заброшенный дом и заниматься делами. Туда, вероятно давно явился домовой Ужеля. Он ступал своими маленькими ножками по деревянному полу и наверняка ворчал, что ему самому приходиться разжигать угасший камин.