— Что это значит, вы кто, божества? — Попытался уточнить я.
— Называй как хочешь, только суть не изменится. Твой ум ограничен народной культурой, к примеру, будь ты ирландцем, я бы тебе представился эльфом, а не домовым. Главное ты должен знать — мы реальны и могучи на своем уровне. Хотя мне не так-то просто было тебя с крыши домой перетащить. Касаемо Демьяна больше ничего не могу добавить, он сам все о себе скажет.
Дедуля пододвинулся ко мне ближе.
— А давай лучше о тебе поговорим Алёшенька, о смысле твоего существования. Неужто и впрямь ты решил провести свою единственную, уникальную жизнь в этой комнатушке?
Тут Ужеля окинул мою комнату презрительным взглядом, встал и прошелся вперед-назад, заложив ручонки за спину. Сейчас он был похож на моего начальника, который вычитывал меня в офисе за опоздание на работу.
— Ничего я не решил, — ответил я, — так, живу себе, никого не трогаю, никому зла не делаю…
— Да, да, а ночью по крышам гуляю, — подхватил моим тоном дедуля и захихикал.
— Ну, захотелось мне на крышу, что тут такого?
— Здесь мы переходим к другому твоему вопросу, к вопросу о гибели, — дедушка опять полез за пазуху (и где у него там все помещалось), вынул оттуда маленькую золотистую коробочку.
— Включай свой компьютер, будем про тебя кино смотреть.
Я сделал как он попросил и тогда дедуля проворно взобрался на стол, подошел к моему системнику и небрежно прилепил свой золотистый предмет как магнит к USB-разьему. С компьютером произошло что-то странное, он вдруг задрожал мелкой дрожью и монитор как будто слегка изогнулся. Я протер глаза и с испугом уставился на свой любимый аппарат, с которым творилось нечто ужасное. Было такое ощущение, что компьютер ожил. Во-первых, на стеклянной плоскости дисплея выступили капельки влаги. «Потеет от непривычки», — прокомментировал весело Ужеля. Во-вторых, черный корпус системного блока начал в прямом смысле слова дышать, он слегка сжимался и разжимался, негромко кряхтя и похрюкивая.
— Ничего, сейчас адаптируется, говорил между тем Ужеля, — тяжело ему сердешному без привычки.
И правда, аппарат вскоре успокоился, хотя даю голову на отсечение, это была уже какая-то другая машина.
— А теперь смотри кино про свое вероятное будущее, а я пока в шкаф слажу — проговорил дедушка, слезая со стола.
«Чего это он постоянно в шкаф уползает», — подумалось мне, но эта мысль забылась, как только я посмотрел на экран и увидел самого себя идущего с работы домой, по темной улице.
Правда слово «увидел» слабо передает то, что было на самом деле. На самом деле я то сам и шел по тротуару, плохо освещенному фонарями и собирался переходить дорогу вблизи перекрестка. В мои уши были вставлены наушники от плеера и я был полностью погружен в громкие звуки музыки. Подойдя к дороге, я посмотрел налево (там вдалеке ехала машина) и направо (там было пусто) и смело пошел вперед. Пройдя большую половину пути, я снова на всякий случай повернул голову влево и в лицо мне брызнуло светом фар, летящей на меня машины… Мощный удар и…
Я резко отпрянул от монитора, а на экране мое тело подлетело вверх и упало на тротуар. Какая-то часть боли и холодного ужаса охватили меня как зрителя, потому что там, на асфальте, из участника сцены (я это чувствовал) быстро и неумолимо выходила жизнь. Рука моя рефлекторно потянулась к кнопке и выключила монитор. Экран погас. Я сидел ошарашенный тем, что увидел и пережил в фильме.
— Как тебе это — стать одной из жертв на дорогах своей страны? — Послышался сзади голос Ужели. Я сидел на стуле, закрыв ладонью глаза. Мне стало так жаль своего тела, которое закончило (или могло закончить) свой путь столь безобразным способом. И еще подумалось о тех людях, которые погибали на дорогах! Я вдруг ощутил глубину и тяжесть их страданий и почувствовал ужас от того, что страшные цифры статистики вызывали у меня всегда, лишь слепое равнодушие! Не знаю почему, но я теперь полностью доверял Ужеле.
— Подумай, Алешенька, — разве об этом ты мечтал в детстве и юности? Разве так представлял свою жизнь и свой конец? Разве для этого ты родился?
— А что же, что же мне делать? — Крикнул я в отчаянии, — почему я должен во все это верить?
— Честь чести на слово верит! — Отвечал гордо домовой.