161. Радование мое о моих старцах руководителях
Радовался я, что сподобился в Святой Горе Афонской иметь себе трех пастырей старцев, отцов и покровителей, великих и славных, украшенных всеми иноческими добродетелями: первого – моего отца и старца, иеросхимонаха и духовника Арсения, постника и пустынножителя, которому препоручил свое тело и душу; второго – иеросхимонаха и духовника Иеронима; и третьего – блаженного моего старца, Русского общежительного монастыря игумена, иеросхимонаха Герасима. И благодарил Господа Бога, Царя моего Небесного, и Пречистую Его Матерь, Деву Марию, за Их неизреченные милости, излиянные на мя недостойного, – что все мои желания и прошения исполнили, еще и с преизлишеством! Я просил и желал хотя одного старца искусного иметь: Они мне дали трех. Просил и желал для прожития иметь хотя маленькую колибочку: Они меня ввели в великий царский монастырь. Желал хотя в малый образ постричься: Они меня многогрешного сподобили принять великий ангельский образ. Только, еще просил мою Владычицу, да сподобит меня препроводить остальные дни моей краткой жизни и скончать живот свой в Святой Горе Афонской, да и по смерти моей сподобит меня вечного блаженства с преподобными отцами афонскими. И так я жил радуясь и веселясь, и о всем благодаря Бога.
162. Приближение скорбей моих
Но не долго я радовался и веселился. Всегда после радости ожидай скорби и печали. Видно, Царь Небесный не хощет, чтобы мы радовались, живя в сей маловременной жизни; поистине, многими скорбми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 14:22). Погостил я у Царицы Небесной полтора годочка, и показались мне за полтора денечка. В полтора года каждый день моя радость умножалась. Но когда моя радость преисполнилась, и место жительства моего совершенно укрепилось, когда радостная весна наступила, и красное солнце воссияло: тогда вдруг нашла туча темная, откуда я не чаял; ударил сильный гром, и мало что до смерти не убил меня. Пришла Суббота – Лазарево воскресение: все мы были причастники Тела и Крови Христовой. По Литургии была изобильная трапеза. По трапезе ударили в доску на послушание: все братия сошлись на паперть к Успенской церкви вязать ваия к Вербному. Во Святой Горе Афонской связывают три древа воедино: масличное, финиковое и лавровое; и я стал вязать. Вдруг присылает за мной духовник Иероним, чтобы скорее шел к нему. Я встал и пошел, и войдя к нему в келию, увидел его в лице изменившегося. Я ужаснулся, и, взяв у него благословение, вопросил: «За чем вы, отче святый, меня требовали?» Он же со слезами на глазах, сказал мне: «Отче Парфение! Есть тебе послушание». Я ему сказал: «Что́ благословите?» Но он промолчал. Я ему паки сказал: «отче, благослови: я пойду на послушание; там отцы работают». Он же: «Ты уже отработался». Я ему сказал: «Вы, отче, мне объявите, что вы хотите делать со мною».
163. Духовник Иероним объявил мне о назначении ехать в Россию за сбором
Тогда он начал мне говорить: «Теперь надобно уже сказать. Такое тебе, отче Парфение, послушание: мы основали русскую церковь святителя Митрофана; а монастырь наш небогатый: строить нечем; братий больше ста человек, а денег нет ничего; еще и должны более ста тысяч. Требуется послать в Россию для сбора, а кроме тебя некого; надобно потрудиться тебе, съездить». Я, услышавши сие, не мог терпеть, заплакал и упал, и начал говорить: «За тем ли вы меня постригли в великий образ, да разлучите меня с Святою Горою Афонской, пошлете меня в мiр, наполненный соблазнами, отторгните от тихого пристанища, Святой Горы Афонской, и ринете во многоволнистое и страшное море жития мiрского? He налагайте, отче святый, выше естества моего мне послушание: не только я не могу разлучиться с Святою Горою, а еще больше: вы меня во обители своей не увидите; пойду и скроюсь в чаще и непроходимой пустыне афонской, и там скончаю живот свой».
164. Горесть моя, и утешение от духовника
Духовник горько заплакал, и взял меня в свои объятия, и стал меня уговаривать: «Послушание выше всех добродетелей; а без благословения и в пустыне погибнешь. Еще есть тебе благословная вина отлучиться на время из Святой Горы Афонской. Я бы тебя и сам не послал, зная твое расположение к Святой Горе. Но ты давно скорбел и соболезновал о своих родителях, что они пребывают в расколе и вне Святой Соборной Апостольской Христовой Церкви: необходимо нужно тебе к ним побывать, и их уговорить, и присоединить к Христовой Церкви. Нам родители, кроме Бога, всего дороже: они нас родили и воспитали, и имели о нас попечение; потому и нам надобно иметь о них попечение, а кольми паче о их душах. А хотя мы их и оставили Бога ради, то мы возлюбили Господа своего паче родителей, как Сам Спаситель сказал: иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф. 10:37). И мы оставили не родителей, но суетный мiр с прелестями; и пошли за себя и за родителей, без всяких препятствий от мiра, поработать Господеви своему. И все наши труды и подвиги и молитвы идут в половину за родителей: потому что они нас родили и воспитали, и доднесь о нас соболезнуют. Теперь пришло время тебе к ним побывать, а от них побывай в России». И сим несколько меня утешал. Но я, видя его намерение неотложным, вышел от него, и пришел в келию свою, пал на землю, и много плакал.