52. Греческое духовенство
Философии и богословию и прочим высшим наукам только те из греков учатся, которые имеют намерение поступить в духовное звание. У них бывают и священнические дети купцами, и купецкие дети по избранию бывают священниками и архиереями, смотря по учению и по скромности жизни. Греческое духовенство – благоустроенное и скромное: каждый оставил мiрское и житейское попечение, и посвятил себя на служение единому токмо Богу. Туркам ныне дань дают все равную, как мiрские, так и духовные.
53. О греческих училищах
При каждой церкви находятся духовные училища, содержатся на общественную сумму, а иной богатый содержит на свой счет, ради Бога. Греки весьма усердно любят украшать храмы Божии.
54. О выкопанном мертвом теле и его разрушении
Водивший нас священник рассказывал нам следующую вещь, случившуюся в недавнее время, в царствование султана Махмуда. Один турчанин становил дом: копавши яму под фундамент, выкопал человека, не предавшегося тлению, а одежда истлела; какой он был веры, того познать не могли. Тело поставили к стене и объявили султану. Султан сам приехал, и много дивился и спрашивал: «Что́ это значит?» Некоторые ему говорили, что этот человек должно быть связан клятвою. Султан призвал старших муфтиев, и приказал над телом читать: они много читали, но ничего не было. Послано было за еврейским раввином: и тот много читал, но ничего не было. Также армянский архиерей читал: и ничего не было. Потом призвали католического бискупа: и тот много читал, но ничего не было. Наконец, послано было за Патриархом. Патриарх, надев омофор, стал читать разрешительную молитву, и еще не докончил, как мертвое тело упало. Султан приказал поставить: но как стали поднимать, то оно уже стало рассыпаться. По приказанию султана принесли гроб, и когда в него стали класть тело, уже остались почти одни кости.[5] Султан приказал тело погребсти на кладбище, а на Патриарха указав рукою, сказал: «Великий сей старец, что и мертвые его слушают». Потом все разошлись. «Я сему, – говорил священник, – самовидец».
55. О разных предметах в Константинополе и о мечетях
Водою Константинополь и все предместия пользуются из фонтанов: везде сделаны фонтаны, и при всяком доме колодезь дождевой есть, и другой колодезь соляной для мытья. Гавань – великая и пространная. Всегда стоит множество многое кораблей, и то только около берегов; чрез гавань сделаны на плотах два моста, стоят на якорях. Под них сделаны по два проезда, где плавают каюки. Выше верхнего моста купеческих кораблей нет, а только одни казенные и военные корабли, там и адмиралтейство. Гавань столь тихая и спокойная, что, говорят, во всем свете такой нет: хотя бы когда ветер сильный был, но там всегда тихо, и волны́ никогда не бывает, как на дворе; она внутри самого города; со всех четырех стран город. По проливу и гавани каюков плавает весьма много; кишат как черви; кораблей же как темного лесу стоит. Жителей считают до миллиону; много посторонних. Вокруг его великие рощи кипарисов, подобно как леса. Турецкие мечети очень высоки, со многими куполами и главами, наподобие церквей, только без крестов; бо́льшею частью мечети поделаны из греческих церквей, но уже и новые строят наподобие тех. Каждый султан обязан выстроить свою мечеть, которая его именем и называется. Ежели бы Господь предал Царьград паки христианам, то много было бы готовых церквей, только стоило бы пристроить колокольни.
56. Выезд из Константинополя. Варна, Сулин и река Дунай
И так мы прожили в Константинополе двадцать дней. Мне было хорошо, что со мной был добрый товарищ, монах Иоанникий: потому что он знал хорошо говорить по-гречески и по-турецки. Еще и то хорошо, что был у нас вожатый священник, знающий и опытный. Спаси их, Господи: греки знали, кого с нами послать. По окончании своих дел мы отправились из Константинополя в Молдавию, на австрийском пароходе, и шли Черным морем двадцать четыре часа, берегу не видали. Пришли в город Варну: там только стояли один час, и опять шли морем двадцать часов. Увидевши в море белую мутную воду, все возрадовались: познали, что уже близко дунайские берега; а чрез четыре часа пришли в самое устье Дуная, в Сулинское гирло. При самом устье стоит город Сулин, под русской державой, по обе стороны гирла, в дунайских плавнях, на низком месте, так что часто его потопляет, когда подует ветер с моря. Огородов и садов нет. Торговля весьма хорошая. Всегда стоит множество кораблей, идут с моря и в море. Большие корабли делают здесь перегрузку: ибо здесь врата во весь Дунай, в Турцию, Россию, Молдавию и Валахию. Сей город уже стоит за карантином; отстоит от российского бессарабского берега верст стопятьдесят, такожде и от турецкого. Мы же в Сулине замедлили не более получаса; пошли по Дунаю, по Сулинскому гирлу, извитому как змия; и множество здесь кораблей: иные плывут вниз, а другие тянут вверх. По обе стороны гирла стоят российские кордоны, где ходят часовые: ибо тут лежит граница России.
5
Подобные случаи бывали и в прежние времена. О сем пишется в Требнике Петра Могилы, Митрополита Киевского, печатан в Киево-Печерской Лавре 1646 г. стр. 787 до 825. Там замечается, что о таковых случаях свидетельствует «История политичная Константинопольская», от Феодосия Зигомала, историка грецкаго исписанная, в книзе же нарицаемой Туркогрецыя, гречески и латински типом изданная, в первой книзе на листе 27, и во второй на листе 132; и от 146 даже до 151 листа. См. Нов. Скрижаль. Ч. IV. Гл. 21, § 4.