70. Проживание в Афоне
И дали мне келию лучше первой, и целый месяц не посылали меня на послушание, пока уже сам стал проситься. В обители я уже увидел все другое: везде устроено, убрано, расписано, выкрашено, вызолочено, все перекрыто; и братии уже стало более вдвое. Когда отправился в Россию: было только двое русских иеромонахов; а теперь уже шестеро; также и полны клиросы певчих. И я стал жить, радоваться и веселиться, и благодарить Господа Бога моего, Царя Небесного, что провел меня сквозь огнь и воду, и ввел паки в покой. И не мог быть я никогда без слез от радости: подобно как я воскрес из мертвых, или пробудился от крепкого сна. Что́ я в течение трехлетнего странствия видел и слышал разных соблазнов, и что́ претерпел скорбей и болезней, – это мне стало казаться как будто бы было во сне.
71. Свидание с старцем и духовником Арсением
Потом пошел посетить блаженнейшего моего старца, духовника и пустынножителя, иеросхимонаха Арсения. Увидевши сего блаженнейшего отца и святолепные его седины, от радости много плакал, что еще сподобился застать его в живых, и слышать от него душеспасительное наставление, и принять от него отеческое благословение. Но только в жизни его не в такой застал, в которой оставил. Пошедши в Россию, я оставил его одного в пустыни; а теперь уже он на келии Святой Троицы, и имеет при себе шестерых учеников. И он мне весьма рад был; много мы с ним разговаривали. Потом я его спросил: «Чем вы, отче, пропитываетесь семь человек?» Он отвечал мне: «Не только что семь, но ежели бы и семдесять со мной жили, все бы сыты были, и всех бы нас Господь пропитал». Я дивился, какую имеет веру на Бога: живут семь человек, не имеют никакого дохода, ни подаяния, ни саду, ни хорошего рукоделия, но пребывают в молитве и в малом рукоделии, и Господь их питает, и исполняется на них евангельское слово, которое говорит: ищите прежде Царствия Божия: и сия вся приложатся вам. Потом посетил я всех моих старых друзей и духовную братию, и все радовались о моем возвращении; а я наипаче их радовался, что опять сподобился их видеть ангельские постнические лица, и ходить по Святой Горе, по прекрасной пустыне афонской.
72. Радость и утешение мое во Афоне
Возвратившись в свою русскую обитель, стал я проживать с возлюбленными моими отцами и братиею, и утешаться их лицезрением, и пользоваться их душеспасительными беседами и наставлениями. И всегда благодарил Господа Бога моего за Его великие и неизреченные милости, излиянные на меня: хотя и наказал, но опять и помиловал и утешил меня. Хвалил, славил и воспевал пречестное и великолепное имя Его святое и Пречистую Его Матерь, Пресвятую и Преблагословенную Владычицу нашу, Богородицу и Приснодеву Марию, Заступницу рода христианского и Назирательницу Святой Горы Афонской; и стал просить слезно, чтобы Господь и Богоматерь помиловали меня от странствия, и сподобили остальные дни жизни моей препроводить во Святой Горе Афонской, и в покаянии скончать живот свой.
73. Откопание костей иеросхидиакона Венедикта и игумена Павла
В том же году откопаны были кости блаженных наших старцев: иеросхидиакона Венедикта, стошестилетнего, который принял русских в обитель, и иеросхимонаха, игумена Павла, который первый взошел в русскую обитель. Кости их оказались благодатными, желты как воск, и испущают некое благоухание. И мы все, русские и греки, исполнились неизреченной радости. Отпели по них соборную панихиду; братия стояли все со свечами. Потом написали чернилами на главах их: «Иеородиакона Венедикта, учителя»; а на другой: «Иеромонаха Павла русского» и положили кости их в общую гробницу под церковь святых Апостол; и главы поставили там же рядом, на особо устроенном месте. Теперь пусть помнят русские и греки своих старцев, которые положили начало жить в союзе, любви и мире, в вечные роды, и нести один другого немощи.