Потом заиграла на пароходе музыка, и мы пошли к морю. Царевич вышел на берег, поклонился и сказал нам: «Здравствуйте, отцы, и благословите!» Мы поклонились. Потом пошли к монастырю. Близ врат стояло все духовенство. Игумен благословил царевича крестом. Потом запели: «Достойно есть» и пошли. Царевич был весьма весел, и сказал: «Это Киевская Лавра, и певчие киевские». Взошли в церковь Успения Божией Матери, где горело множество свеч и лампад: был молебен и многолетие по-русски. Царевич стоял посредине церкви. Потом вынесли из алтаря все святые мощи в ковчегах, и поставили среди церкви. Царевич стал прикладываться с благоговением: пред каждою святынею творил по три поклона. Братия в это время пели стихиры. Наши отцы, греки и болгары, плакали от великой радости: 1-е, о том, что со страхом и благоговением подходит царевич к святыне; 2-е, что сподобились видеть своими глазами отрасль Православного Христианского царя. Также говорили: «Блажени очи наши, видевшие днесь Православного Христианского царского Сына! Чего мы не знали уже более 400 лет, то ныне видим своими очами. Велик день сей для нашей обители и для всей Святой Горы Афонской: она сподобилась принять такого гостя, поклонника и богомольца, какого не видала у себя многие веки».
Поклонившись всей святыне, царевич пошел в русскую церковь святителя Митрофана, и посетил весь русский корпус и три церкви. Потом пошел к новостроющемуся храму во имя святителя Митрофана, и полюбовался им. Спрашивал об иконостасе. Ему сказали, что иконостас делается в Санкт-Петербурге. Потом, пройдя по всему монастырю, прошел прямо в гостиницу, где угощали сладким варением, кофеем и афонскими орехами, которые ему понравились. Потом иеросхимонах Сергий говорил ему по бумаге речь: ублажил его пришествие во Святую Гору Афонскую, и сколь возрадовалась сия пустыня о его пришествии, сколько будет благодарна Святая Гора за его посещение, и прочего много, – все в стихах. Царевич слушал внимательно и со слезами на глазах. Потом взял и еще сам, прочитал и оставил у себя. Хотел также сказать слово архимандрит Прокопий, грек, но консул отсоветовал, потому что слово было на ново-греческом языке. Сидел в гостинице часа с три; много разговаривал и расспрашивал, пока приготовили мулов и дали повестку в прочие монастыри.
Когда проводили Его Высочество на пароход, он пошел в монастырь Ксеноф, а прочие поехали сухим путем. Здесь была встреча царевичу так же, как и в первом монастыре; также прикладывался к мощам, и был угощаем в гостинице.
Отсюда Великий Князь отправился пароходом в монастырь Дохиар; здесь то же самое было, что́ и в Ксенофе.
Отсюда дошел пароходом до Зографской пристани, сел на мула, и поехал в монастырь Зограф; тут встретили также, как и в русском монастыре. И здесь ночевал. Поутру ходил к Литургии. Литургию служил русский иеромонах Илиодор; пели болгары; и он стал петь сам, и пел прекрасно.