12. Греческие моленные
Хозяин встал, взял меня за руку, и сказал: «Айда, патерос, влеписи», то есть: иди, отче, посмотри. И ввел нас в особую комнату, подобно церкви, токмо без алтаря, называемую по-гречески: параклис, по-русски сказать: моленная: в три ряда уставлена иконами древними, украшенными золотом и серебром, и много горит неугасаемых лампад с елеем; во всю переднюю стену сделан аналой, на котором лежат служебные книги псалтирь и октоих; внизу же во всю стену шкаф; хозяин отворил его, и он наполнен разными книгами и ящиками, в которых соблюдается разная святыня, переданная им от прадедов, и переходит из рук в руки; он нам показывал ее, также и иконы показывал, от древних родов переданные. Я, смотря на то, умилялся, что взошли мы подобно как в рай: не слышно и не видно никакого градского мятежа и шума; стоим кругом в святыне, и обоняем неизреченное благоухание. Устроена же она в заднем углу; окна обращены внутрь двора. Потом хозяин начал мне говорить: «Вот, отче святый, ты сказал, что мы икон не имеем. У нас в каждом доме есть особенная моленная комната. А как можно иметь святые иконы в тех комнатах, где гостей принимаем? К нам приходят разные люди, турки и другие иноверцы; а хотя и свои, то бывает там выпивка, курение табаку, разные разговоры и смех. Как там можно иметь икону? Это ей будет поругание, а не честь. Иконе должно стоять в месте чистом и честном; потому мы и имеем особливые молитвенные комнаты; мы и сами ходим сюда не всегда, но в чистоте и со страхом, утром и вечером помолиться Господу Богу; зажигают же лампады и кадят святые иконы старые и молодые люди, которые всегда пребывают в чистоте. И часто призываем священника, и святим воду; каждый праздник отправляем утреню; потому что турки ночью ходить не позволяют, и врата по улицам запираются. А к Литургии уже ходим в собор; а в некоторые большие праздники позволено нам от самого султана ходить в церковь и в самую полночь, на то мы имеем особливые фирманы». Слышавши я сие, весьма полюбил греческий благой обычай, и порадовался тому, какое они имеют к святым иконам уважение, и какую воздают им честь. Воистину благословенны греки! Хотя и в неволе турецкой живут, и тяжкое иго несут, но право имеют свое благочестие содержать. После сего я во всякий дом приходил, так и спрашивал: опу эхи параклис, т. е.: где у вас моленная? И везде мне показывали; в некоторых же богатых домах находил и церкви.
13. О князе Стефанакии
Во вторник, на шестой неделе, пошли мы к самому первому греку, именем Стефанакию, князю острова Самоса, тестю молдавского князя Михаила Стурдзы, управляющему молдавским посольством, в Оттоманской Порте первому члену, от всех христиан первому и старшему прокурору в Святейшем Патриаршем синоде, ктитора блаженной памяти Скарлата Каллимаха князя Молдавского близкому родственнику, задушевному другу учителя нашего и архимандрита Прокопия, который послал с нами на его имя письмо и гостинцы, и просил его об нас, чтобы он помог, в чем нам будет нужда. Когда мы взошли во двор, попался он сам навстречу нам, сопровождаемый своими родными, горько плачущими. Мы остановились. Он подошел к нам, и сказал нам: «Что́ вам, отцы, угодно?» Мы подали ему письмо. Он взявши распечатал и прочитал, и сам заплакал. Потом отдал письмо своим родным, и велел взять от нас гостинцы, а нам сказал: «Извините, отцы; теперь не имею времени заняться с вами: ибо позвал меня к себе султан строго, и теперь иду к нему, несу свою голову, и не знаю, возвращусь ли домой жив, или нет; и теперь вот меня родные провожают и оплакивают. А что́ со мною случится, о том будете слышать; а теперь простите меня, и помолитесь за меня грешного, а после понаведайтесь ко мне». И так проводили его до моря, и родные его все о нем плакали, и прощались. Он сел в легкий каюк, и с многими знатными греками поехал к султану. Мы же пошли к прочим знакомым. Однако греки все приуныли; все заговорили, что Стефанакия султан к себе позвал грозно; а чем кончится, неизвестно. О бедные греки! Повсечасно ожидают себе напрасной смерти или разграбления имений своих.
14. Сведение с престола Патриарха Константинопольского Анфима