Вечером пришли мы на свое подворье, и увидевши всех своих монахов, приунывших и тяжко воздыхающих, спросили их: «Или получили какое известие от султана?» Они нам сказали: «Получили, что Стефанакий жив, а Патриарх низложен с престола; заутро как бы не было кровопролития на патриаршем дворе: ибо здешние обыватели как за Христа и веру стоят, так и за Патриарха. И прежде, когда этого переменяли Патриарха, весь двор обагрился кровию: больше двух сот человек убили». Поутру, в самое отдание Пасхи, зашумели по улицам греки: все бегут, все един другого предваряют, все спешат на патриарший двор положить головы за своего пастыря. Вот где благословенных греков познается любовь и доверенность к своим пастырям, что души свои полагают за пастырей! Греки считают за великое счастье умереть за Бога, за веру, за Церковь и за своих пастырей. И я стал собираться в патриарший двор посмотреть, какое произойдет действие. Стал звать своего брата, чтобы узнать, что́ они будут говорить, потому что я понимать по-гречески хорошо не могу. Отцы же наши нас отговаривали и не пускали, дабы не пострадать или не принять смерти. Я же им сказал: «Греки – люди мiрские, имеют дома́, жен и детей, – и не боятся смерти; а нам чего ее бояться? Мы монахи: у нас нет никого, некому о нас плакать». Они сказали: «Мы вас сожалеем, а вы как знаете». Мы же, простившись, пришли прямо в церковь, где пели еще утреню. После утрени вышли на паперть, и там нас объял ужас: полон двор народу, все толкуют, шумят и кричат. Мы же стояли и недоумевали, что дальше будет. Потом подошел к нам один грек, уже пожилых лет, и сказал: «Отцы святыя, вы бы шли в свое место: чего вам здесь смотреть? Теперь того и смотри, что в крови потонешь». Мы весьма испугались. Однако смотрим: с кем же будет драка? Воинства турецкого нет, одни греки. Но один сказал нам, что послали за воинством; потому и медлят.
15. Отправление новоизбранного Патриарха к султану
Патриарший дом стоит к задней стене, четырехэтажный. Потом вдруг зашумели в верхних этажах, – это пошел народ по лестницам. На самом нижнем крыльце является князь Стефанакий, с своей седой бородою и веселым взором, уже не такой, какого мы его прежде видели, когда он ехал к султану. Потом Стефанакий возгласил веселым гласом: «Мир вам, православные христиане! Поздравляю вас с отданием Пасхи и с новым Патриархом. Вы что́ пришли? Не дать прежнего Патриарха? А его уже нет: ибо в шесть часов ночи (по нашему в двенадцать) увезен в назначенное ему место. А у нас уже Патриарх новый: извольте получать благословение; а мы теперь едем к султану на утверждение». Потом вышли все знатные греки, а за ними назначенный Патриарх, благословлял обеими руками народ, а за ним все митрополиты. Народ же весь замолчал и затих: ибо видят не то, за чем пришли. И пошли к новоназначенному Патриарху под благословение. Стефанакий с Патриархом пошли к морю, и сели во многие каюки, поехали к султану, и пробыли у него весь день. К вечеру улицы и кровли наполнились народу; из домов повыставили окна. После вечерни и мы все вышли на балкон.
16. Почетное шествие Патриарха от султана
В часу шестом пополудни услышали мы барабанный бой и военную музыку. Это уже вели Патриарха. Вперед шло воинство в параде, били в барабаны, и играла музыка; за войском ехал князь Стефанакий, со всеми знатными греками на царских лошадях; за ними ехали двенадцать митрополитов, тоже на царских убранных золотом лошадях, в рясах и клобуках, по два в ряд; за ними ехал Патриарх на султанском богато убранном коне; за узду лошадь вел молодой паша, в богато убранной одежде. Патриарх сидел в рясе и клобуке, и благословлял на обе стороны народ; за Патриархом ехали два архимандрита: один держал патриарший жезл, а другой бросал на обе стороны деньги. Потом ехали турецкие начальники и воины, а за ними толпился народ. И было народу многое множество: всякому желательно было посмотреть нового Патриарха, в таковой славе идущего, и от самого султана такою честью почтенного. Я, смотря на Патриарха, плакал и прославлял Бога, что еще в такой чести от земных царей пребывает Святейший Вселенский Константинопольский Патриарх. И не дивно бы было, если бы таковую ему честь воздавали благочестивые цари христианские; но то меня приводило в удивление, что воздает ему такую честь самый враг христианам, магометанин, султан турецкий, хотя не для Бога, но для сану его и для мiру. Бедные греки еще не вовсе сироты: хотя царство их и разрушено, но имеют себе четырех верховных пастырей, святейших патриархов. Как только Патриарх прошел мимо нашего подворья, мы пошли в патриархию прямым переулком, и пришли прямо в церковь, в которой были уже все паникадила, люстры, лампады и свечи зажжены.