27. Подворье Иерусалимское
Потом поднялись повыше, и пришли в монастырь, в подворье Иерусалимское: здесь пребывал и Патриарх Иерусалимский Афанасий; церковь велика и прекрасна, во имя святого великомученика Георгия. Оттуда возвратились на свое подворье.
28. Гостиный двор
На другой день с вожатым пошли мы вниз, подле гавани, в самую внутренность Константинополя; прошли сквозь Гостиного двора, и там много я удивлялся тому, что весь Гостиный двор – со, сводами, огню туда попасть невозможно; стены и своды раскрашены, там множество улиц и рынков, наполненных народом, так что с трудом можно было пройти.
29. Святая София
И прошли мимо Дивана, т. е. Оттоманской Порты, или Сенату, и прошли прямо к святой Софии: ныне обращена в мечеть; обошли ее кругом, полюбовались на нее, и поплакали; а вовнутрь нас злые турки не пустили, и смотреть нам на нее много не дали; но прогнали злые турецкие дервиши.
30. Царская площадь
И мы пошли на площадь, именуемую Царская, или конное ристание. Там прежде были греческих царей дворцы, а ныне на том месте выстроена первая и главная турецкая мечеть, которая превосходит и Софийскую.
31. Столбы древние
На площади стоят два столпа: Феодосия Великого и Льва Премудрого; еще есть и третий, медный извитый: говорят, что было свито два змия, но ныне вполовину сломан. В углу северном стоит столп царя Константина Великого.
32. Дом купца Феодора
Потом пошли по самой большой улице, взошли в одну лавку: торгует грек разными съестными припасами; мы пошли в зад, нам сказали: «Подождите, там есть люди». Мы же удивлялись, что такое там. Потом, мало подождавши, смотрим: из низу вылезают женщины купчихи. Потом мы туда полезли: проход весьма тесен; и когда слезли вниз, то вдруг понесло благоухание ладаном; взошли в комнату: там стоит множество икон, горит свеч и лампад много, и сидит старый священник в ризах, а послушник читает; и мы поставили по свече; там – и колодезь неглубокий; вытащили воды, пили и умылись; вода холодная и приятная. Мы же спросили: что́ это значит? Вожатый наш, священник, сказал нам, что это был дом и лавка купца Феодора, который брал деньги у жидовина,[1] а эта его была молитвенная храмина; а вода сия святая сама чудесно истекла, и доднесь бывают от нее чудеса.
33. Соборный храм святых Апостол
Потом смотрели многие турецкие мечети, которые прежде были христианские церкви. В один день ходили смотреть самую древнюю патриаршую церковь, во имя святых Апостол: выстроена царем Константином Великим; в ней служили великие святители: Григорий Богослов и Иоанн Златоуст; в ней и мощи его положены были, когда перенесли из Коман; в ней собирался второй Вселенский Собор; в ней стояла патриаршая кафедра до лет царя Иустиниана великого. Он когда выстроил святую Софию, – туда перенес и патриаршую кафедру. Храм велик и прекрасен, с тремя куполами; но ныне обращен в мечеть, в недавнее время в 1830 г., ради сотворшегося в ней чуда при глазах султана; прежде того почти четыреста лет церковь стояла пуста; и мы только посмотрели в алтарь в окно, и ничего в ней нет, кроме одной люстры.
34. Гроб царицы Евдоксии
Против великих западных врат есть гроб царицы Евдоксии, которая изгнала святителя Иоанна Златоуста в заточение: на гробе лежит надгробный мраморный великий камень, сверху и с боков высечены четырехконечные кресты. И камень от времени почернел, стоит на ножках, внутренность выдолблена, наливается вода, и сделаны краны, для питья, или для умовения рук. Это все сделал сын Евдоксии, благочестивый царь Феодосий младший, стараясь своей матери исходатайствовать прощение грехов за изгнание неповинного Патриарха Иоанна Златоустого, или может быть еще муж ее царь Аркадий. Здесь обличается безумие и клевета российских раскольников, называющих себя старообрядцами, которые отметают четырехконечный крест, и называют его новым латинским. Пусть разверзут свои очи, и беспристрастно посмотрят: когда был царь Аркадий, и когда был царь Феодосий? Не явно ли, что во время Златоустого, уже более 1400 лет? Еще и Рим тогда был в цветущем благочестии. Из сего видно, что в Святой Христовой Церкви с самых времен Апостольских употреблялся крест более четырехконечный; а некоторые делали осмиконечные и шестиконечные, кто какой вздумает, и определенного положения на то не было.