— Мы для того и создавали ночь, чтоб сумерки ко сну клонили.
— Но не такую же, что никакого цвета в ней, одна лишь чернота. Мне кажется, что и сама я такой же чёрной стану за ночь, и ты меня наутро не узнаешь.
— Любимая, тебя всегда узнаю, во чтобы ты ни воплотилась!
— Спасибо, Род, но не об этом речь. Ночь надо бы нам как-то подсветить.
— Давай отложим разговор до завтра. Устал я…
— Ты отдыхай, всё сделаю сама. Представь, что теплится во тьме светило тускло, лишь так, чтобы тебя мне видеть. Если покажется свет ярким, его я притушу наполовину, а может быть, на четверть, как угодно.
— Придумала! Что ж, зажигай. Я погляжу!
— Смотри! Уже сияет в небесах Додола, наша дочь. Ночь с ней светла. Такое счастье, что могу я видеть твои глаза, любимый Род.
— Прекрасна дочь, луны богиня! Её холодноватый свет отражают волны, листья, травы. И множество оттенков всевозможных чернота приобрела мгновенно. Земля даже в покое сонном полна энергии и жизни.
С любовью Род и Лада наблюдали за дочерью Додолой, светившею с небес.
— Пожалуй, одиноко будет ей среди ночного неба, — заметил Род.
— Ты прав, — сказала Лада. — Рассыплем звёзды на полночном своде, как лепестки цветов, пусть помогают дочери светить.
И в тот же миг звёзд мириады зажглись на бархате ночных небес, таинственно сверкая и лучась.
— Какая красота! — вздохнула Лада. — Ты сделал небо лучше во сто крат, чем я могла себе представить!
— Ну, уж теперь я отдых заслужил?
— Конечно, отдыхай. Вот только...
— Опять идея? — удивился Род.
— Ночь постепенно днем должна сменяться, поэтому рожу я, Род, еще три дочери: Вечерницу, Купальницу и Заряницу. Они неспешно будут к ночи день вести, от белизны до синевы ночной меняя цвет небес, гореть, сиять, подсвечивая тучи. Вечерница осмотрит землю перед сном, разбудит Заряница сонный мир, Купальница его умоет в росах.
Легко рукой взмахнула Лада — три дочери возникли в лунном свете. От красоты их неземной на небе разлилось ярчайшее сиянье.
— Они прекрасны, — Род сказал с восторгом. — Спасибо, Лада, за подарок.
6
Ночь стала днём сменяться на Земле. За порядком теченья лет и суток следил Сварог, рождённый Родом. В честь бога нового назвали остров Сваргой. Пусть властвует, хозяином ей будет, заботливым и мудрым! Свет солнечных лучей и благодатность ливней оплодотворяли землю, она благоуханно зацветала и приносила дивные плоды.
Небо звёздное, как колесо Сварога, вращалось вкруг оси с центром у Седава-звезды. Зодиакальные созвездия сменялись в нем поочередно, на двенадцать делясь эпох. Идя по солнцепутью, Хорс и Солнце в созвездиях перемещались.
Эпох зодиакальных вереница исподволь стремилась в новый знак. Для точного подсчёта всех мгновений, для измеренья продолжительности суток явился Числобог двуликий. Одним лицом следил за сменой дня, обращено другое было к ночи. Он цифры изобрёл, придумал способ счёта, запоминая миллионы чисел. Он их делил и умножал, слагал и отнимал, а заодно и за Землёю наблюдал, чтоб отдыхала по ночам, а днём цвела и хорошела.
Имел часы он лунные и солнечные, высаживал цветник, в котором волшебные цветы указывали время, раскрывая венчики свои от раннего утра до поздней ночи.
Богиню Мокошь Лада создала и ей ключи доверила от Сварги. Рачительно хозяйка молодая дело повела: ткала полотна и богам одежды шила. Доверено ей было также прясть нити судеб, назначенных Всевышним, чем занимается она и по сей день, определяя будущее наше.
7
Хорс утром Заряницу повстречал и онемел от восхищенья. Когда же, робость одолев, заговорил с ней, тогда уж Заряница удивлённо заслушалась его речами.
— Богиня, за день землю оббегая, я видел много дивного, но ты затмила всё своим блистаньем. Я взгляд не в силах отвести от твоего прекрасного лица.
— Таких высоких слов не стою.
— Страдаю от того, что слов особых не хватает, которыми я мог бы твою воспеть неповторимость.
— Того, что ты успел сказать, хватило, чтобы наполнить мне любовью сердце. Не знала я доселе цели жизни, теперь я жить начну лишь для тебя.