— Хочу всегда твой нежный слушать голос! Так чуден он, что затихает мир, когда ты говоришь, только поёт возвышенно душа. Люблю тебя, богиня!
— Так мил и нежен ты, прекрасный Хорс, что я с тобой хочу быть неразлучной.
Они в обнимку в небеса взлетели. За ними радуга тянулась шлейфом многоцветным. Так разукрасили любовью небо, что Лада, Мокошь, Род смотрели удивленно, с восхищеньем.
— Хорс нашу Заряницу полюбил. Какой венок сплели на небе из лучей, как будто из цветов, — воскликнул Род.
— Быть свадьбе, празднику и счастью, — по-матерински посмотрела Лада вслед влюблённым.
— Они подарят вам внучат, Радуницу и Денницу, — пророчески сказала Мокошь.
— Какую напрядёшь судьбу потомкам? — встревожено спросила Лада.
— Какая б ни была, такую надо принять, — поджала Мокошь тонкие уста.
— Разве нельзя хоть что-то изменить?
— Свободу молодых богов никто не может ограничить. Коль воля есть и выбор, так, значит, будут и характеры и судьбы. И только Световит влиять на них способен.
— Мы существуем рядом с юными богами, чтобы торить дороги и наставлять советом мудрым и своим примером. Разве не сможем оградить детей от бед?
— Ошибки собственные лучше учат, — уклончиво сказала Мокошь.
— Прошу, предупреди меня заранее, когда несчастье будет угрожать моим родным.
— Не всё дано мне знать. А что известно, не всегда могу я разглашать. Таков закон божественной судьбы.
8
В цветах чудесный остров утопал. Венки плела богиня Лада из лилий и тюльпанов, короновала ими Рода, вдыхала аромат фиалок, ландышей и орхидей, кудрявым хмелем любовалась, от восхищения слагала песни:
Ай, хмель, хмелёчек, хмель зелёный,
Солнцем любимый, ветром холёный.
Если б ты, хмелёчек, на ветку не лез,
Не творил тогда бы из богинь невест.
Но ты, хмелёчек, по ветке ползёшь,
Не у одной богини веночек возьмёшь.
— Заслушиваюсь пением твоим! — воскликнул Род. — Сколько ты знаешь песен!
— Их столько, сколько есть мгновений в нашей жизни.
— И ты все помнишь?
— Возможно, что-то забываю, но каждый день приносит вдохновенье, слова, мелодии звучанье! А больше всех меня ты вдохновляешь, мир открываешь нежностью, любовью. В твоих глазах себя лишь только вижу, как будто ты моим стал двойником.
— Любимая, я то же ощущаю.
— Как я хотела бы собрать нектар со всех плодов, цветов и напоить тебя, — сказала Лада. — Как это сделать, чтоб цветы не повредить?
— Нектар нам соберут другие, — ответил Род.
— Кто именно?
— Смотри! Садятся пчёлы на цветы. Они нектар к себе домой несут, а в сотах превратят его в сладчайший мёд.
— Творением чудесным в который раз меня приятно удивляешь.
— Твои желания лишь выполняю, а через них и создаю наш мир.
Запела Лада песню новую о Сварге:
— Как на Вечном Древе
Богатств не мерено:
На вершине его
Соловьи поют,
Посерёд дерева
Яры пчёлы гнёзда вьют.
У корней его беседка стоит,
Во беседке Род с Ладою сидит.
С благоговеньем и любовью Лада головку на грудь Роду положила и замерла на миг. Но в это время в её душе родилось новое желанье:
— Мне жаль, что сорняки вредят цветам, хоть, понимаю, им тоже хочется расти. Таких существ на свет пустить бы, чтоб сорняки съедали.
— Существ? Каких?
— Хочу, чтоб были нежными они, лохматыми, весёлыми, с рогами, и защитить способными себя.
— И от кого им защищаться?
— Кто знает, что ещё мы натворим!
— Пожалуй, ты права. Возьму пучок травинок! И вот тебе — корова и коза!
— Чудесно! О таких я и мечтала, — сказала восхищённо Лада и ласково погладила животных. — Прекрасные и нежные мои! Я буду вас пасти, любить и холить.
— Доить парное молочко, — Род улыбнулся.