Но Танарога всегда куда-то тянуло. Он хотел в зеленые леса и к солнечному теплу.
Долгие годы он провел за запертыми воротами. Но жажда приключений Танарога была так велика, что однажды он забрался на смотровую башню и спрыгнул с нее, приземлившись выше горной тропы. Там он встретил древнего белого дракона и отправился вниз к лесу. К деревьям.
Где познакомился с Бладхюсом.
Взгляд Танарога упал на старый изломанный дуб, и сердце гнома наполнилось радостью, ведь Бладхюс стал его другом. Сделав несколько шагов, Танарог остановился. Ему показалось, что кто-то за ним наблюдает.
И это был не дракон. Дракон Лёд сидел на своем привычном месте над воротами. Но это был не взгляд дракона. Тот, кто смотрел на гнома, был в зарослях на склоне холма. Танарог подумал, а не проснулся ли кто-нибудь из деревьев?
– Эй? Есть тут кто-нибудь?
Ответа не было. В лесу тихо. Даже слишком тихо.
Он продолжил путь к большому дубу. С весенним теплом распустились зеленые почки на ветвях Бладхюса. Природа возвращалась к жизни. Танарог сильно обрадовался. Прислонившись лбом к шероховатой коре, он прошептал:
– Помнишь, как ты сражался с Бестией? Как ты прогнал чудовище из наших пещер?
Он не ждал ответа. Дуб молчал с осени, со времени битвы с Бестией у подножья горы. Зима уже прошла, и однажды, совсем скоро, дуб снова вернется к жизни.
Порыв ветра раздул волосы Танарога, и впервые за долгое время он почувствовал на лице его теплое прикосновение. Гном умиротворенно выдохнул. Жизнь прекрасна.
– Я? – прошептал чей-то голос. – Ты тоже там был, Танн. Я отчетливо это помню. Ты и твой топор. Мы вместе выгнали Бестию из пещер.
– Бладхюс! – прокричал Танарог. – Ты проснулся?
– Я только начал просыпаться, еще не до конца пришел в себя. Но осталось недолго.
– Как здорово!
Танарог положил руки на кору большого дуба и ощутил небольшое ответное движение в дереве. Глаза-сучки Бладхюса еще были закрыты, но он разговаривал. Его низкий добрый голос пробивался сквозь кору.
– Я тоже очень рад, друг мой. Но кое-что произошло, и это обеспокоило меня. Я узнал об этом только сейчас.
– О чем ты узнал? – Танарог нахмурился. – И от кого?
– Бестия, жившая у подножья горы, снова ожила. Далеко отсюда. Она крушит деревья и повсюду сеет страх.
– Ой! Кто тебе рассказал об этом?
– Чей-то голос нашептал мне в ухо.
Танарог почувствовал, что за ним продолжает кто-то наблюдать. Он обернулся, но в лесу все было тихо.
– Мое восстановление займет время, а действовать нужно спешно. Возьми свой топор и иди за Лесной молнией. Я догоню вас, как только смогу.
– Лесная молния?
Он снова огляделся вокруг.
– Она только что была здесь.
– Она? И почему ты называешь ее Лесной молнией?
– О, эта девчонка очень быстрая. Как молния. Но она не всегда все продумывает. Примерно так, как и молния ударяет внезапно. Никогда не знаешь когда.
– Я не понимаю.
– Скоро ты все поймешь, друг мой. А пока следуй за ней.
– Это вы обо мне говорите?
Из зарослей за спиной Танарога раздался чей-то раздраженный голос.
Глава 3
Лесная молния
Танарог повернулся, но увидел только кустарники. Нигде ни движения. Ничто не привлекло его взгляд.
Но ощущение, что за ним наблюдают, только усилилось.
– Да, мы говорим о тебе, – осторожно произнес он. – Кем бы ты ни была.
– Что Бладхюс сказал обо мне?
Ее голос раздался совсем рядом. Прямо перед Танарогом. И из травы показались два светло-карих глаза. Остальную часть лица скрывали заросли.
– Бладхюс назвал тебя Лесной молнией.
– Это не настоящее мое имя. Ты же знаешь старого болтуна. Меня зовут Айна.
– А меня – Танарог, – представился гном. – Что случилось?
– Что-то ужасное, – сказали два карих глаза. – Та самая черная Бестия, которая жила у подножья горы. Вот что случилось. Вы с Бладхюсом выгнали ее из пещер гномов. И она переселилась на север. К нам.
– К вам – это к кому?
– Ну я же стою перед тобой!
– Я гном, – сказал Танарог. – Я могу различить тысячи видов камней. Я знаю, какая трещина будет в камне, если я раздроблю его, и еще много всего о камнях. Но про лес я не знаю ничего. Для меня заросли – это заросли. Так что нет, тебя я не вижу.
– Поняла тебя, Танарог. – В ее ответе прозвучала усмешка. – А теперь? Теперь ты меня видишь?