Велико ты, поле Косово. Обильны на тебе пашни. Да только не пашнями ты славишься. Много битв кровавых ты видело, много костей в тебе покоится. Если взять все слезы, что ты пролило, да вылить на тебя дождем, то было бы на месте твоем озеро Скадарское. И снова встали на тебе две рати могучих. Ни одна не отступит, не уйдет восвояси. Нельзя уйти с поля Косова — можно лишь победить или умереть. Заалела над полем зарница — то Видов день, страшный день наступает. Что он уготовил?
Взошло солнце алое, начиналась битва великая. Столкнулись два войска могучих. Железо входит в плоть живую, ломаются древки, звенят щиты, ржут кони. Стать Видову дню самым великим днем Сербии — а как же иначе? Теснит царь Лазарь Мурада, топчутся нехристи на месте, как стадо баранов, сама земля гонит их восвояси. Даже Ага янычар непобедимых — а и тот сделать ничего не может. Одесную Юг Богдан со своими сыновьями крушит Евренос-Бека и Али-пашу, вот уж и спину турки показали. А как Страхиня мечом машет — одно загляденье! Вспомнил он, видать, жену свою обесчещенную и сносит головы турецкие, как дрова рубит. А по левую руку стоят витязи Вука Бранковича да босанцы — Якуб и нападать-то на них боится, даром что верблюдов привел. Теснят сербы неприятеля, вот уж и лагерь турецкий недалеко. И шлет воевода Влатко своему господарю, Твртку босанскому, весточку победную.
Но коварно поле Косово. Видов день тянется, как год. Солнце уж на средину неба поднялось, а сербы всё никак победить не могут. Что за чертовщина! Сжимают воины в руках оружие, разят врагов бессчетно, а врагов больше и больше становится — на одного серба по пять турок! И впрямь ошибся царь Лазарь. Но чу! Что такое? Упало посреди битвы знамя князя Београдского. Видать, одолели его турки. Или князь и вправду предательство замыслил? Бросает он меч свой оземь и дается в руки янычарам. Говорит, что надумал не воевать с султаном, а союз с ним заключить. А нехристям только того и надо! Хватают они князя Милоша да волокут в шатер султанов, связав руки да отобрав все оружие — даже кинжал заветный, византийской работы с сердоликами. Эх, князь, князь, что ж ты наделал! Как же ты теперь исполнишь обещание свое? Как убьешь султана без оружия? Сжалось сердце у царя Лазаря: «Предал меня тот, кого за сына почитал». А Вучище ухмыляется: «Что я говорил тебе, господарь?»
Гремит битва, конца-края ей нет. Бьются сербы насмерть, да не одолеть им турок. Притащили князя Милоша в шатер султанов, бросили лицом оземь, как скотину — лежи, князь, думай о чести своей погубленной. Тут вдруг шаги слышны, голос звучит знакомый:
— Негоже тебе, светлый князь, лежать, как быку на бойне!
Мелькает кинжал булатный, и путы падают с рук княжеских. Поднимает глаза князь. Пресвятая Богородица! Баязид?!
— Узнал, князь? А я-то тебя сразу заприметил — таких, как ты, не забывают.
— Откуда ты тут? Таки лазутчик? — князь спрашивает.
Плетью ударяет за эти слова янычар князя Милоша:
— Как с сыном султана говоришь, неверный?!
— Оставь нас, Али, — наказывает ему Баязид.
Уходит янычар согнувшись, не смеет он господина своего ослушаться, хотя и не нравится ему пришелец-северянин. За ослушание у турок — верная смерть.
— Эх, князь, князь, — говорит змей-Баязид, — не догадался ты, кого в Будве потчевал. Не знал, что у султана два сына? Скоро отец мой придет сюда с людьми своими, хочу приготовить тебя к встрече с ним. Желаешь быть рабом султана? Добро. Будешь ползать на брюхе, сапоги его целовать.
— Не буду.
— Что ж ты тогда, светлый князь, делаешь здесь? Постой-ка, а не ты ль обещался намедни убить султана? Мне все ведомо.
— Змей ты подколодный.
— Змей, говоришь? Спорить не буду, Всевышний нас рассудит. Только как же ты хочешь убить султана? У тебя ж нет оружия. Видишь этот кинжал? Он твой? Дамасская сталь, рукоять золотая с сердоликами, на греческий манер сделана. С таким кинжалом на султана пойти не стыдно. Хочешь, светлый князь, я верну его тебе? Верну, но с условием: исполнишь ты то, что обещал.
Не верит Милош своим ушам:
— Как же так, Баязид? На отца своего замышляешь? Неужто Всевышнего не боишься?
— Сегодня слишком жаркий день, Он прохлаждается на небесах. Я возвращаю тебе кинжал — делай свое дело. За свои я сам отвечу. Судьба моя — быть на османском престоле. Если я не сделаю это сейчас — брат мой убьет меня. Что смотришь так, светлый князь?