ТИГР НАПАДАЕТ
Тишину холодных вечерних сумерек нарушил сухой шелест камыша под ленивым ветерком с гор. Одноглазый шакал поднялся с вороха прошлогодних стеблей, потянулся, зевнул. Теперь поесть бы.
И для шакалов осень — голодное время года. Улетают на зиму птицы, зарываются глубоко в землю мыши, крысы, суслики, исчезают насекомые. Объедки тигра и волков достаются не часто. Одна надежда — падаль.
Одноглазый задрал морду к небу, завыл тоскливо, протяжно. И тотчас отовсюду из камышей отозвались другие шакалы.
Для начала нужно пробраться к отмели большой лагуны неподалеку от лежки рыжих волков. Сюда речные волны часто выбрасывают трупы утонувших животных, дохлую рыбу.
Одноглазый труси́л, не оборачиваясь. Он слышал дыхание за спиной — молодые полагались на его опыт.
Из-за быстро летящих низких туч выглянула холодная луна и зеленоватым светом на миг осветила пустынный берег лагуны и таинственно шуршащие камыши; черная громада горы, в которой поселились люди, в лунном свете казалась еще больше, еще ближе.
Вокруг стояла тишина, но Одноглазый не верил ей. Обоняние говорило больше, чем слух. Он чуял приятный запах пищи и тревожащий запах рыси, старого недруга и соперника. Но пища где-то близко, а рысь еще далеко.
Неслышным торопливым шагом шакал вышел из камышей и направился прямо к воде.
На мелководье он увидел ее, крупную рыбину.
Молодые шакалы с трудом сдерживались, чтобы не броситься на добычу.
Одноглазый глухо заворчал на самого нетерпеливого, и все замерли. Старый шакал умел держать в повиновении молодых неугомонных зверей. Иногда для этого приходилось задавать кому-нибудь из них жестокую трепку.
Он еще раз принюхался, огляделся и только тогда сделал шаг к добыче.
Это было сигналом.
Тотчас шакалы схватили и выволокли рыбину на сушу. Они урчали от нетерпения и остервенело рвали зубами грубую рыбью кожу.
Недаром беспокойство не покидало Одноглазого: рысь тоже пробиралась на запах рыбы.
Вот в чаще камышей блеснули тусклые зеленоватые огоньки — это светятся ее глаза. Она видит шакалов и их добычу. Сейчас она захочет отнять ее.
Рысь долго наблюдала за торопливой возней шакалов, потом издала невнятный шипящий звук и вкрадчивым скользящим шагом вышла из зарослей.
Одноглазый ощетинился и заскулил. Вторя ему, тоскливо заскулили остальные.
Глаза рыси полыхнули яростным огнем, спина угрожающе выгнулась, хвост взвился кверху. Злобно завывая, она боком стала приближаться к стае.
Первыми оставили добычу самки…
Рысь принялась за еду, а шакалы жалобно тявкали на нее издали.
Надежд на объедки у них не оставалось: рысь была голодна.
Одноглазый уныло побрел вдоль берега, обнюхивая по пути пустые створки речных улиток, он знал: ожидать тут больше нечего.
У подножия большой горы, где кончались камыши и начинались заросли боярышника, Одноглазый неожиданно почуял тигра.
Зверь был совсем рядом, только ветер относил его запах в сторону, иначе Одноглазый не решился бы подойти так близко к свирепому владыке.
Тигр вышел на промысел.
Шакал последовал за могучим зверем на почтительном расстоянии. Издали он видел, как тигр приблизился к глубокой яме, откуда сладко пахло свиньей.
Люди уже успели унести свою добычу.
Хвост тигра сердито хлестнул по полосатой спине: он злобно принюхивался к свежему незнакомому запаху. Глухо и угрожающе рыкнув, зверь направился по следу.
У выхода из зарослей боярышника тигр остановился.
При тусклом свете заходящей луны мрачно чернело отверстие пещеры.
Ночь безмолвствовала, лишь тихо трубил ветер в горловине норы.
В логове двуногих не было слышно ни звука.
И тигр, и шакал чуяли манящий запах пищи: люди были там, внутри.
Стремительным шагом тигр приблизился к норе и так зарычал, что у Одноглазого на миг замерло дыхание.
Из пещеры донесся жалкий испуганный вой.
Тигр скрылся в глубине норы. Сейчас он появится с добычей в пасти…
Но что это? В громоподобном реве зверя Одноглазому послышались вдруг боль и ужас.
Грозный зверь выскочил из пещеры, как испуганный камышовый кот, с прижатыми ушами и зажмуренными от ужаса глазами.
Отвратительный запах паленого ударил в ноздри шакалу.
Из глубины пещеры появились трепетно извивающиеся на ветру ярко-оранжевые пятна.
Все тело шакала от носа до кончика хвоста содрогнулось от страха и омерзения. Огонь! Ничего не было для него страшнее! Много лет назад во время лесного пожара лишился он глаза и едва не погиб. Теперь он не сразу даже заметил, что языки пламени летят и пляшут над головами людей, а не сами по себе, как это было в тот день в лесу.