— Сколько нужно времени, чтобы взять эту крепость без большого кровопролития?
— Самую сильную крепость, Ваше величество, можно взять за 28 дней, — ответили инженеры. — По нашей науке на современную крепость надобно от 19 до 22 дней, если она построена по всем правилам фортификации. Рассмотрев сегодня утром Белую, мы не увидели в ней каменных бастионов, равелинов или демилюнов, эскарпов и контрэскарпов, а также теналей и капониров, о которых московиты, видимо, не имеют понятия. Башни крепости довольно крупны. Их можно с некоторой натяжкой назвать ронделями[34]. Но все это укрепление нужно отнести к типу полевой крепости самой варварской конструкции. Поэтому правильная осада займет целую неделю или даже десять дней.
— Вы получите это время, — пообещал король.
В тот же день к вечеру начали инженеры окружать Белую траншеей и насыпать перед ней высокий вал. Два полка солдат копало землю. Третий полк стоял в отдалении для охраны.
Через реку Владислав переправил драгунский полк, чтобы Волконский не ушел тайно из города, вдоль реки на несколько верст расставлены были караулы ловить русских проходцев. На третий день крепость была замкнута с суши траншеей, в которой плотно засели солдаты.
Еще через два дня перед траншеей вытянулся углами вал. Из двенадцати редутов смотрели на крепость двенадцать батарей, по пяти пушек на каждой. Немедля началась канонада. Королевские траншеи и крепость затянуло дымом.
Днем и ночью не прекращалась артиллерийская дуэль. Свои двадцать малокалиберных пушек бельские пушкари то и дело должны были снимать с укреплений и перетаскивать на новые, не пристрелянные врагом места. Волконский приказал не палить в разные стороны, а сводить все стволы разом на два-три редута.
Королевским пушкарям стало жарко. Королевские инженеры признали, что просчитались с количеством русских орудий и корили артиллеристов за неумение разбить деревянные укрепления. Те в свою очередь жаловались, что бельские башни даже с высоких редутов видны над валом сажени на две, а стены прикрыты валом почти целиком. Срыть гребень вала не дают варварские деревянные конструкции[35], а каждое удачно разбитое бревно наутро оказывается целым. Королевские пушкари снесли в Белой все, что выступало над стенами, в том числе церковные шатры, и усиленно метали в город раскаленные ядра, силясь вызвать пожары, которые, однако, не возникали.
На седьмой день инженеры спустили из обоих озер воду и сразу со всех сторон повели к Белой узкие зигзагообразные ходы-апроши. Меньше, чем за мушкетный выстрел от крепости, они стали рыть второе кольцо траншей и редутов. Но Волконский со своими людьми каждую ночь набрасывался на строителей, засыпая все, что те успевали выкопать за день. Бельские пушки и пищали дружно простреливали выгон, не давая никому подойти на помощь землекопам. Но инженеры усилили сеть апрошей и повели работы сразу в двадцати четырех местах, немедленно заполняя построенный участок солдатами. Большие вылазки из Белой пришлось прекратить.
Только на двенадцатый день инженеры закончили вторую петлю траншей. С двенадцати новых редутов по крепости в упор ударили почти сорок пушек и двадцать мортир, метавших за стены пудовые бомбы. От взрывов и огненных ядер вспыхнули церкви, дома и башни. В борьбе с пожаром и под обстрелом погибло пятьдесят семь мужчин, не считая детей и женщин. Оставшиеся в живых перешли в землянки и окопы. Все, что возвышалось над землей за линией укреплений, пришлось разобрать и врыть в землю. Последних лошадей забили. Починка укреплений шла непрерывно, под густым огнем, не утихавшим с обеих сторон.
СКАЗ О ПОДВИГАХ ИВАНА БЕХОТЫ И СЕМЕНА ОСИПОВА
Не хотел Владислав дожидаться, пока инженеры возьмут Белую по своей хитроумной науке. По старинке король приказал вести к крепости подкопы, чтобы ускорить штурм.
28 марта 1634 года в пятом часу утра полки польских и литовских людей собрались в поле, а отряды добровольцев в передовой траншее, чтобы по сигналу взять город на саблю.
В Белой же давно работали привычные к земле люди, роя глубокие колодцы и от них долгие узкие норы, куда забирались слухачи слушать шевеление неприятеля под землей. Командовал ими Иван Федоров сын Бехота, Бельского уезда крестьянин. А иноземными подкопщиками предводительствовал мастер Андреас Берг, который многим в Европе городам пакости учинил.
По злохитрому Бергову плану должен был Белую поразить одновременный взрыв: взлететь должны на воздух Велижские ворота и башенка перед ними на валу. Уверял короля мастер, что никто, кроме него, не пророется в таком сыром грунте, чтобы ход не залило водой. Когда же пришло время взрыву, то Велижские ворота уцелели, а рвануло вал на внешнем скате, и землей с каменьями множество королевских воинов с двумя ротмистрами в траншее засыпало. Повелел король Владислав мастера Андреаса Берга повесить, а воевода Волконский сказал подьячему подвиг Бехоты в послужной список записать.
В те же дни пошел из Белой к Москве храбрый проходчик, смоленский крестьянин Григорий Осипов. Он хотел ночью прокрасться через все траншеи и заставы до болота, а там уйти по тайной тропинке. Князь Федор Федорович с Афанасием Сухановым долго стояли на площадке башни у бойниц, слушая тишину в королевском стане. Опасались они не напрасно: пошла на дальней траншее перестрелка, а потом раздался взрыв.
Наутро увидели беляне, что не даром дался врагам Осипов — сумел подорвать редут с пятью полковыми пушками на их же собственном порохе.
СКАЗ О НОВЫХ ХИТРОСТЯХ КОРОЛЕВСКИХ ИНЖЕНЕРОВ И ОТВАЖНЫХ БЕЛЬСКИХ ВЫЛАЗКАХ
Не успокоились королевские инженеры, но вошли в еще больший кураж. Стали насыпать перед передовой траншеей и редутами три земляных раската выше крепостного вала. Затащили на них семь стеноломных пушек с ядрами в двадцать и тридцать фунтов. Все сто с лишним королевских пушек стали стрелять пуще прежнего, бельские стены и башни крушить, не жалея пороха. А инженеры тем временем повели траншеи к самому валу.
У бельских людей не считалось за подвиг чинить крепость под летящими днем и ночью ядрами, хотя людей время от времени убивало и калечило. В героях ходило полтораста человек, все бельских и смоленских крестьян, с которыми Афанасий Фирсов сын Суханов сделал подряд четыре ночных вылазки. Хотя враг их везде ждал, они каждый раз солдат побивали и всю их дневную работу делали тщетной. В пятый раз Суханов взял приступом бастион, развалил его заступами, заклепал две пушки и мортиру, а девяносто две от нее бомбы в Белую прикатил.
Слыша у неприятеля сильный бой и видя, что Суханова с товарищами долго нет, князь Федор Волконский выслал навстречу сотника Абрама Баранцева с его казаками. А когда вылазка вернулась и Федор Федорович узрел, что крестьяне притащили, рассмеялся и сказал:
— Поистине, дурная голова ногам покоя не дает. Что ты, Афанасий, принес? Из чего нам такими большими бомбами стрелять?!
А Суханов отвечает:
— Ты, Федор Федорович, не серчай. В хозяйстве все сгодится — и мушкеты, и шпаги, и ядры. Король бы эти дуры три дня к нам бросал, а теперь оне смирные!
Сухановцы особенно славились тем, что не оставляли в траншеях никого из своих раненых. Командир наказывал, чтобы уносили и мертвых.
— В темноте разглядишь разве, живой он или нет? А дома, может, и оклемается.
Не случайно на вылазках Суханов терял убитыми и ранеными меньше всех других командиров. Его советы слушали с вниманием сотники и сам воевода, князь Федор Федорович.
Особо завидовали удаче Суханова казаки из сотни Егупа Пасынкова, удальца-костромитина. Эти тридцать человек трижды ходили на вылазки и засыпали траншеи под валом. Не давал им покоя взятый Сухановым бастион, и в одну из ночей они пошли на такой же. Но не дремал неприятель. Солдаты стреляли так плотно, что казаки не смогли ни взойти на бастион, ни уползти к Белой.
Тогда перебили они солдат на редуте и всю ночь отстреливались.
Поляки со всех сторон били по этому месту картечью, так что подмога не могла к ним пробиться, не потеряв многих людей. Весь королевский лагерь был поднят тревогой, и казакам ничем нельзя было помочь.
35
В XVI и начале XVII века заполненные землей срубы действительно очень трудно разбивались артиллерией, в том числе и русской.