Чжан Куй ударами в гонг подал сигнал к отступлению. Гао Чун, который со стороны наблюдал за поединком, с недоумением подумал: «Ничего не пойму! Почему юаньшуай бежит? Его же не побили! Неужто Учжу такой богатырь, что напугал его? Дай-ка я с ним сражусь!»
— Брат Чжан, подержи-ка знамя!
Передав Чжан Кую знамя, Гао Чун хлестнул коня и поскакал вниз по склону горы. Учжу в это время собирался подать сигнал к штурму горы Нютоушань, и поэтому нападение Гао Чуна было для него полной неожиданностью. Он едва успел наклониться к гриве коня — удар копья противника пришелся по шлему. Шлем слетел с головы. Перепуганный Учжу как стрела помчался прочь.
Гао Чун погрозил ему вслед и обрушился на вражеских воинов. От каждого удара его копья падало по врагу. Наконец Гао Чун устал — пора было возвращаться в свой лагерь. Но вдруг он заметил какое-то странное сооружение, воздвигнутое на краю неприятельского лагеря.
«Должно быть, у них там склад с провиантом! Если сжечь его — Учжу сразу отступит. Иначе его войско перемрет с голоду!»
И Гао Чун поскакал к непонятному сооружению. Воины доложили Хателуну о его приближении, а тот распорядился пустить на противника железный каток.
«Что за невидаль!» — удивился Гао Чун. Он поддел каток копьем и отбросил в сторону.
Чжурчжэни пустили второй каток, за ним третий, четвертый… Так Гао Чун одолел двенадцать катков, а на тринадцатом его выбившийся из сил конь упал с кровавой пеной на губах. Гао Чун не успел освободить ноги из стремян и был раздавлен.
Потомки воспели героя в стихах:
Хателун подобрал труп Гао Чуна и доставил Учжу.
— Представляете, государь, этот варвар перевернул двенадцать катков! Настоящий чуский Ба-ван![90]
Учжу приказал вновь привести катки в готовность, а голову Гао Чуна выставить на высоком шесте перед входом в лагерь.
Гнев охватил Юэ Фэя, когда ему сообщили о гибели Гао Чуна. Он яростно хлестнул коня и вновь устремился на врага. Военачальники ринулись за ним.
Первым до неприятельского лагеря добрался Ню Гао. Он отогнал чжурчжэней, которые глумились над трупом убитого, и попытался снять голову Гао Чуна с шеста.
На помощь ему подоспели Чжан Ли и Чжан Юн, Хэ Юань-цин и Юй Хуа-лун. Вместе они отразили нападение врагов, забрали труп Гао Чуна и вернулись на гору.
Учжу бросился в погоню, но скоро отстал.
— Герои! — вздохнул он, — Скольких моих воинов перебили.
По его распоряжению воины подобрали убитых и раненых и закрыли ворота лагеря.
Между тем сунские воины доставили труп Гао Чуна на гору Нютоушань. Глядя на убитого, Ню Гао обливался слезами. Другие военачальники тоже не могли скрыть своего горя.
Гао-цзун объявил указ:
«Полководец Гао Чун пал в бою, защищая Сунскую империю. Повелеваем временно похоронить его здесь, на горе. Как только будет одержана победа над врагами, перенести его прах и предать земле в месте, достойном погребения столь доблестного мужа».
А в это время Учжу сидел в шатре, погруженный в тягостные размышления. Неожиданно он вскочил с места и закричал:
— Страшен! Страшен!
— Кто страшен? — с удивлением спросил военный наставник.
— Гао Чун! Он едва не убил меня и перевернул двенадцать катков!
— Стоит ли волноваться из-за какого-то простого военачальника! — стал успокаивать его Хамичи. — Лучше послушайте, как я хочу схватить Юэ Фэя…
Учжу только головой покачал:
— Когда мне понадобилась пара сунских воинов для жертвоприношения, так вы заявили, что достать их невозможно. А сейчас что советуете?!
— Всему свое время! — уклончиво ответил Хамичи. — Я вовсе и не предлагаю лезть на гору. Юэ Фэй глуп, и его можно заманить в ловушку.
— Что?! — воскликнул Учжу, не скрывая своего удивления. — Ну-ка, раскройте мне свои планы!..
Хамичи многозначительно показал ему два пальца и не торопясь стал рассказывать.
Недаром, видно, гласит пословица: «Из-за горячности молодого героя тысячи воинов могут попасть в зубы тигру». Поистине:
90