— Не утруждай себя, — сказал приказчику Юэ Фэй. — Принеси вино, а мы уж сами о себе позаботимся.
— Пить за счет хозяина неудобно, но раз вино прислали из ямыня и ответного угощения устраивать не надо — выпьем! — сказал Ню Гао.
Он сел за стол и принялся осушать чашку за чашкой.
— Просто так пить неинтересно, — давайте устроим застольную игру! — предложил Ван Гуй.
— Правильно! — подхватил Тан Хуай. — Начинай!
— Постой! — удержал его Ван Гуй. — По всем правилам распорядителем игры должен быть Юэ Фэй. Но так как наместник Цзун прислал угощение старшему брату и ему приходится сейчас выступать в роли хозяина, то пусть распорядителем будет Чжан Сянь.
— Чжан Сянь так Чжан Сянь, — согласился Тан Хуай.
— Я не умею вести застольные игры, но раз уж на то пошло, пусть каждый назовет имя жившего в древности человека, который бы, выпив вина, совершил подвиг! — сказал Чжан Сянь. — Кто не назовет — пьет три штрафных кубка!
Ван Гуй наполнил кубок и поднес Чжан Сяню. Тот выпил вино и произнес:
— Скажите, разве Гуань Юй[35] не совершил подвиг, когда один отправился на пир во вражеский стан?
— Гуань Юй — истинный герой, выпьем за него! — воскликнул Тан Хуай.
Никто не возражал. Чжан Сянь снова наполнил кубки и обратился к Тан Хуаю:
— Теперь твоя очередь, брат!
Тан Хуай осушил кубок:
— Можно, по-вашему, считать героем Лю Бана[36], который напился допьяна и обезглавил змею?
— Можно! — в один голос отозвались братья. — Выпьем и за него!
Настала очередь Ван Гуя:
— А Сян Юй[37], пировавший в Хунмыне, разве не герой?
— Герой-то герой, только ему не удалось убить Лю Бана, и он потерпел позорное поражение! — возразил Чжан Сянь. — Штраф тебе! Продолжай, брат Ню Гао.
— Не знаю я ваших старцев! — отмахнулся Ню Гао. — Я сам герой, пейте за меня и мне дайте выпить!
Братья рассмеялись.
— Ладно, пусть выпьет три кубка!
— Три кубка?! При вашей «щедрости» можно умереть от жажды! Давайте самую большую чашку — пью сразу две залпом!
Ню Гао подряд осушил две чашки.
— А теперь пусть говорит брат Юэ Фэй! — зашумели молодые люди.
— Вы называли имена людей, живших при династии Хань и во времена Троецарствия, — начал Юэ Фэй, выпив полагавшийся ему кубок, — а я хочу рассказать о событии, которое произошло при императоре нынешней династии Чжэнь-цзуне. Цао Вэй, сын государева наставника Цао Биня, пригласил на пир друзей. Сначала он вместе со всеми сидел за столом, потом вышел, а через минуту вернулся с отрубленной головой заклятого врага! Разве это не герой?
— Герой, герой! Пьем за него!
— И что вам вздумалось показывать свою ученость — то в древность полезли, то в современность! — перебил Ню Гао. — Не лучше ли загадывать загадки?
— Загадки так загадки, — только начинаешь ты! — сказал Ван Гуй.
Ню Гао стал задавать загадки, но всякий раз проигрывал, и братья пили. Один Юэ Фэй сидел в задумчивости.
«Что делать, если звание «первого из сильнейших» получит лянский ван? Неужели у нас меньше способностей?»
Вскоре хмель взял свое, и Юэ Фэй задремал.
Чжан Сянь и Тан Хуай, глядя на него, удивлялись:
— Что с ним сегодня? Раньше, бывало, за вином веселился, шутил, а тут на тебе!
Тан Хуай и Чжан Сянь, недовольные, ушли спать. Ван Гуй выпил еще немного, откинулся на спинку стула и захрапел. Один Ню Гао продолжал пить. Но и он вскоре заскучал.
«Пойду-ка я прогуляюсь! — решил он, — Посмотрю, что делается на улице».
Он потихоньку спустился вниз и сказал хозяину:
— Братья мои спят — хлебнули лишнего! Не тревожь их. Я хочу сходить по нужде, скоро вернусь…
— Тут неподалеку есть пустырь — удобное место. Отсюда налево, — посоветовал хозяин.
— Спасибо.
Ню Гао вышел из ворот, свернул налево и зашагал по улице. У перекрестка он остановился: «Куда идти? Где веселее?»
Вдруг его внимание привлекли двое: один высокий и круглолицый в белом халате, другой ростом пониже — в красном. Они шли навстречу Ню Гао и вели непринужденную беседу.
— Я слышал, будто где-то здесь есть храм Великого министра, — говорит человек в красном. — Пойдем туда, брат, там бывает весело!
— Ты и так сегодня весел! — заметил одетый в белое. — Ладно, идем!
«Об этом столичном храме мне тоже приходилось слышать! — подумал Ню Гао. — Пойду и я с ними!»
Возле храма толпился народ, было шумно и оживленно.
«Прекрасное местечко! Мой старший брат, видимо, о нем и не подозревает!» — подумал Ню Гао.
35
36
37