Прибыв в лагерь Ян Цзи-чжоу, юноши рассказали друг другу о своих приключениях и стали советоваться, как быть дальше.
— В столице много войск, — сказал Ян Цзи-чжоу. — Втроем мы ничего не сделаем и неизбежно погибнем. Поживите у меня, братья, соберем войско, накопим провианта, а там и в поход…
Так они и сделали.
В один прекрасный день, когда молодые люди вели непринужденную беседу, дозорные доложили:
— По дороге проходит обоз. Видимо, из столицы везут каких-то преступников.
— Я разузнаю, кто они, — вызвался Ван Бяо.
Он спустился с горы — по дороге и вправду двигалась длинная процессия арестованных.
— Платите деньги, — крикнул Ван Бяо.
У охранников от страха душа ушла в пятки. Они упали на колени и в ужасе взмолились:
— Великий ван, мы не купцы, а служители из ведомства наказаний! Мы сопровождаем на юг преступников.
— Молчите! — крикнул Ван Бяо и приказал своим людям: — Отведите их всех на гору!
В лагере Ван Бяо сказал Ян Цзи-чжоу.
— Сейчас мы устроим свой суд над преступниками. Если их осудили несправедливо, всех отпустим, а чиновников перебьем.
— Нас осудили несправедливо! — зашумели арестованные.
Чиновники упали на колени и взмолились:
— Не губите нас, великий ван! Мы везем родственников предателей! Вот это дочь Цинь Гуя, а это дети и жены Вань Сы-во, Ло Жу-цзи и Чжан Цзюня. Возьмите бумагу, в ней все записано.
Тут-то юноши и узнали о тех изменениях, которые произошли в столице.
— Повезло нам! — обрадовались они. — Теперь-тο мы отомстим сполна!
По их приказу сыновей Вань Сы-во, Ло Жу-цзи и Чжан Цзюня обезглавили и головы их выставили на шестах, а сердца и печень принесли в жертву перед табличками Юэ Фэя, Юэ Юня и Чжан Сяна. Ван Бяо принес жертву также и перед табличкой своего отца.
Чиновники, сопровождавшие арестованных, низко кланялись и молили о пощаде.
— Вам бояться нечего, — успокоил их Ян Цзи-чжоу. — Скажите, сыновья Юэ Фэя служат в столице?
— Господину Юэ Лэю государь пожаловал печать и пояс великого юаньшуая, а полководец Ню Гао назначен главным инспектором войск. Оба уже выступили в поход на север чтобы освободить из плена старых императоров.
— Отдать этим чиновникам в награду все имущество, которое мы забрали у предателей, — распорядился Ян Цзи-чжоу, — и пусть они уходят, куда хотят.
Чиновники поблагодарили за милость и бросились врассыпную.
— Раз Юэ Лэй выступил в поход, надо и нам идти к нему на помощь, — продолжал Ян Цзи-чжоу.
— Я тоже так думаю, — поддержал его Дун Яо-цзун. — Плохо только, что мы незнакомы с Юэ Лэем. Как бы у него не возникло подозрений, если мы явимся к нему все сразу, — в задумчивости проговорил Ян Цзи-чжоу. — Может быть, вы с братом Ван Бяо первыми отправитесь в Чжусяньчжэнь и предупредите Юэ Лэя о нашем приходе? А мы с войском и провиантским обозом придем следом за вами.
— Пожалуй, это самое правильное, — согласились Дун Яо-цзун и Ван Бяо.
На следующий день они простились с Ян Цзи-чжоу и в сопровождении двух телохранителей поскакали в Чжусяньчжэнь.
Поистине:
А тем временем Юэ Лэй с двухсоттысячной армией подошел к Тяньчангуаню. Начальник заставы Чжэн Цай устроил ему торжественную встречу.
Войско миновало заставу, достигло Чжусяньчжэня и здесь по сигналу из пушки начало располагаться лагерем.
Цзиньские разведчики докладывали Учжу:
— Сунская армия остановилась под Чжусяньчжэнем. Ее возглавляет второй сын Юэ Фэя.
— Ну и ну! — покачал головой Учжу. — Видно, у сунского императора силы на исходе, если он послал против нас мальчишку!
На следующий день Юэ Лэй собрал военачальников и спросил их:
— Кто из вас первым вступит в бой с чжурчжэнями?
— Я! — вызвался Оуян Цун-шань.
С отрядом из трех тысяч воинов он подступил к цзиньскому лагерю и крикнул:
— Ну, кто посмелее? Выходи, испробуй остроту моей секиры!
Воины доложили Учжу, и тот обратился к военачальникам:
— Кто мне схватит этого варвара?
Вызвался военачальник Тудэлун. Учжу дал ему три тысячи воинов и послал в бой. Размахивая стальной дубинкой, Тудэлун появился перед строем.
Оуян Цун-шань увидел, что у его противника