Старчик лежал за голландкой, там было темно, а между Спасителем и им вдруг образовался свет, как солнце, как отражение от зеркала: от них от обоих отражался яркий свет, как солнечное сияние. Я щурилась от этого света и в это время, как сонная, ни о чем не думала, как будто так и надо. Потом он поцеловал икону и отдал повесить. Свет исчез. Тогда только я догадалась, что этот свет соединяет старчика со Спасителем.
У родника я встретилась со свахой:
– Как поживаешь, свашенька? – спросила я.
– Хорошо. Все ничего, да только постов не соблюдаю, на работе с врачами и сестрами ем все, что подают.
– А у нас Параскева ездила к батюшке и жаловалась ему на себя: «Батюшка, я не пощусь, у меня желудок больной, молочко ем». А он ей смиренно в ответ: «Все равно век-то не прибавишь!» Вернулась она от него и начала поститься, желудок с первого раза болеть перестал и теперь никогда не болит. А посты все, какие установлены церковью, исполняет.
С 1945 по 1951 год я к нему ездила, и он всегда помогал мне. Жили мы с мужем плохо, но расходиться батюшка не велел. Муж иконы снял и изрубил. Поехала я к батюшке с детьми, стала на колени перед ним и говорю:
– Благослови нас. Что мне делать? Муж иконы сбросил со стены и изрубил. Вешать оставшиеся или нет?
– Благословляю Духом Святым. Вешай. Терпи. Венчалась? Все пройдет. Будешь жить хорошо! – быстро говорил старец, не давая мне объяснить.
Василий утихомирился. Иконы повесила. Стали жить мирно, а он потом «заблудился» с другими женщинами. Батюшка тут умер, а мой Василий ушел к другой женщине. Так и живет с ней, а я осталась с детьми. Детки выросли, «повыдала» их и живу одна. Хорошо живу, спокойно, тихо, хожу в храм, но благословение старца и венец мы нарушили, за что придется отвечать когда-нибудь…
Рассказывает старая дева Ольга, которая к батюшке ходила постоянно.
Пришла я к нему и говорю:
– Батюшка! Как я хочу иметь псалтырь и хочу научиться читать. Я же неграмотная.
– Будешь читать и хорошо будешь читать…
– А где я возьму псалтырь?
– А вот у нее! – Быстрым движением руки показал батюшка на женщину, которая стояла у двери. Она приехала к старцу в первый раз и еще не успела ни о чем поговорить. Ольга вышла из келии, вышла и та женщина. Ольга к ней обратилась:
– Ты правда имеешь псалтырь?
– Ну да, имею: у меня два псалтыря, а как же он знает? Один я тебе отдам. Я живу в Пензе.
Поехали вместе, и Ольга была обеспечена псалтырем. Через некоторое время она уже и читала его хорошо.
От мужа с войны не было письма. Думаю: «Где-нибудь спрятался и женился». Поехала к старцу.
– Писем от мужа…
Старец отвечает, перебивая:
– Жив, жив, жив, о здравии, скоро весточка…
А я одновременно с ним договаривала:
– Как мне поминать мужа: о здравии или за упокой? – Я позднее договорила свою мысль.
Старец молчал. Он уже вперед меня ответил. У меня двое детей, сама больная. После возвращения от батюшки получаю письмо: «Ваш муж находится в госпитале, тяжело ранен». Потом и сам стал писать и, поправившись, приехал домой. Так сильны молитвы старца и так он прозорлив, что ему можно было ничего не объяснять, а только намекнуть, и он все уже знает…
Татьяна рассказывает.
Попросила благословение ехать домой от батюшки в Пензу. А он говорит:
– Нет, пойдешь пешком домой.
– Да у меня, батюшка, сил не хватит, – говорю, а сама думаю себе: «И хлеба-то нет на дорогу».
А он на мои мысли отвечает:
– Зайдешь в лес, там выйдут три военных и дадут тебе три хлеба. И дойдешь.
Я послушалась, иду, на бадик опираюсь. Дошла до леса, прошла лес, и вышли три военных и дали мне три хлеба. Белые булки. Я села, закусила и потихоньку с молитвой дошла до Пензы пешком. Удивительным был угодник Божий, помощник наш.
Рассказывает девица Дарья
Пришла я к батюшке, а он мне тянет:
– Меня сейчас убьют…
Я же каждый раз иду к нему и боюсь, что меня убьют.
– То не тебя, а меня убьют, – говорю ему.
Он взял епитрахиль, накрыл меня, благословил и отправил от себя. Встретились мне два парня, хотели подойти ко мне, но чего-то напугались, а я пошла другой дорогой. 26 лет жила я около старца, и никто меня не трогал, хотя ходила и по ночам, и по лесу…
Баусова Параскева, жительница Пензы, рассказывает.
Я все годы прожила с батюшкиной помощью, без его благословения ничего не делала. Перед смертью он говорил мне: «Когда у тебя будет большое горе, приезжай ко мне на могилку, я тебе помогу».
Моя бабушка была очень религиозная, и мы с ней ездили к болящей Феоктисте в Березовку, 20 км от Пензы. Феоктиста предсказывала: «Я помру, вам будет дан наставничек, великий человек, раб Божий, в Оленевке растет». Тогда Иоанн был молоденький. И когда болящая Феоктиста умерла, наставником нашим стал святой Иоанн Васильевич Калинин, уроженец Оленевки, чудотворец великий, угодничек Божий. Он много не говорил: за чем пойду, что спрошу, все сбудется. Жизнь всех провидел…