В своих мечтах, когда Панасюк визуализировал своё выступление, именно в этой его части должна была раздаться овация и одобрительные возгласы. Он эмоционально выделил последнюю фразу и сделал небольшую паузу, чтобы насладиться произведённым ей эффектом. Но, вопреки ожиданиям Панасюка, зал отреагировал гробовой тишиной. Подождав немного, он хотел было продолжить, но спазм в горле почему-то мешал ему говорить. Продолжать тему, без одобрения вступления было бессмысленно. В аудитории воцарилась напряжённая тишина, в которой слышалось только громкое тиканье чьих-то часиков.
– Где он? – Разорвавший тишину, голос Алёши заставил вздрогнуть не только Панасюка, но и всех членов комиссии.
– К-кто?! – жалобно пискнул Панасюк.
– Конь в пальто! – Алёша выпятил вперёд нижнюю губу. – Где робот, о котором идёт речь?
– Но это только концепция…так-скать презентация. Мы же понимаем, что без серьёзных финансовых вложений…
– И эти финансовые вложения ты хотел выбить у меня?
– Но-о…
– Я хотел бы кое-что уточнить! – Алёша поднял позолоченную ручку «Паркер», держа её вертикально на уровне глаз. – Речь идёт о том роботе, который сначала обчистил карманы комиссии, потом обворовал тебя и скрылся в неизвестном направлении?
– Но это же…
– И ты захотел создать этому жулику дублёра и ещё подружку? А почему Алёна, а не «Сонька золотая ручка»?
– Я просто…
– Слушай, Панасюк, ты или вконец офонарел, или…– Алёша сделал паузу, во время которой направил перо ручки в лицо несчастного учёного. – Кажется я понял…– он посмотрел на членов комиссии, многозначительно тряся головой. – Зачем искусственно воссоздавать жулика, если он уже стоит перед нами? Ты и есть та полезная модель, Панасюк. Только назвать её нужно не «Алёша-2», а «Миша-1», а лучше «Панасюк Лимитид эдишн».
– Степан Кир…
– Заткнись и не перебивай! Таких жуликов как ты нужно ещё поискать. А как ещё назвать человека, который в присутствии уважаемых людей, хочет кинуть государственный бюджет на несколько миллиардов? Мало того, этот жулик каждый день тянет из кармана государства деньги. Зарплату для такого дармоеда как ты, платят из государственного бюджета. Знаешь, Панасюк, я бы предоставил государству самому с тобой разбираться, но ведь ты и меня умудрился обчистить?
– Я?! К-как я мог? – голос Панасюка вот-вот готов был сорваться на бабье рыдание. Ноги его подкашивались. Выпавшая из безвольной руки папка, выплюнула листочки, которые взвиваясь носились по залу, будто подхваченные неведомой стихией.
– Я потратил на тебя двадцать пять минут моего времени. – Алёша развернул запястье, демонстрируя огромный циферблат золотых часов. – Ага, сейчас уже двадцать шесть…Ты знаешь, сколько стоит моё время? Согласен, очень сложно посчитать мой нормо-час, при условии, что я и сам не могу определить уровень своего дохода. Но мы в стенах храма науки, поэтому должны быть точными. За основу возьмём хотя бы мои часы. Знаешь сколько они стоят, Панасюк?
Если бы Панасюк и знал, всё равно бы ничего не смог ответить. Ему хотелось раствориться и исчезнуть, а ещё больше ему хотелось в туалет. Его, никогда не обманывающий кишечник красноречиво рычал. Если хорошо прислушаться, в этом рыке можно было услышать, произносимое по слогам слово: «Съе-***-вай-ся».
– Их цена двести миллионов. Каждое движение секундной стрелки этих часов вызывает в них микроскопический износ. Стачиваются микроны с золотых деталей, шестерён, драгоценных камней, растягиваются пружинки, изнашиваются маятники. Через десять лет цена этих часов упадёт вдвое. То есть за пять лет, я потеряю сто миллионов. Давай посчитаем вместе, Панасюк. Где-то я слышал, что ты славишься превосходным устным счётом. Вот тебе первый вопрос задачи. Посчитай сумму амортизации моих часов за год.
– Д-двадцать миллионов…– обречённо произнёс Панасюк.
– Отлично! Теперь это число нужно поделить на двенадцать месяцев, а полученный результат на тридцать – среднее число дней в месяце. Тот результат ты поделишь на двадцать четыре, а эту цифру поделишь на шестьдесят. Таким образом мы получим стоимость моей минуты. Хотя правильнее будет считать посекундный тариф. Ты посмотри как они убегают. – Алёша ещё раз продемонстрировал Панасюку резвящиеся на циферблате стрелки. – Так что, полученный результат тебе придётся поделить ещё на шестьдесят. Потом тебе нужно будет умножить полученную цифру на количество потраченных на тебя секунд. Это будет сделать сложнее, так как секунды будут продолжать убегать. На твоём месте, Панасюк, я бы не строил тупые рожи, а уже начинал считать. Часики-то тикают тик-так, тик-так, тик-так…