И щедро ставят тогда к изваяниям с высунутыми языками дары и подношения щедрые, но не прикасается к ним, говорят, Тесхет Аш-Кбаан, и под жарким летним оком Золотого Кота протухают плоды, черствеют лепешки, зацветает брынза. Говорят, что попытался как-то Тесхет порчеными требами своими угощать Цхутругга — мол, тому, кто смрадные души лиходейские терзает, не брезговать же едой перестоявшей. Но ответил гиеноголовый Бог доносчиков и палачей, что, чем протухшие плоды, охотнее съест он свежую жабу — и с трудом спасся хитроумный божок от клыков Пожирателя Грешных.
А не прикасается к плодам тем, к лепешкам и брынзе маленький бог оттого, что не к нему, а к прежнему возлюбленному своему спускается с небес сиреневая звезда Чииллинь. И то сказать — уж если спускаются звезды с небес, если преступают дочери Золотого Кота Кхатурана высокое рождение свое — так не для пупырчатых же лупоглазых хитроумцев из черных тростников, а для широкоплечих и тяжелоруких красавцев, пусть и в глине — так по колено ведь, а не по горло. И один во всем Саратше не ликует и не смеется в свои дни Долгоязыкий Тесхет, забивается в нору свою, устланную красным илом, и тихо тоскует там среди стрекоз и пиявок.
И мудрые завершают рассказ об этих древних делах такими словами: можно играть с Судьбой, коли смел. Можно обыграть судьбу, если хитроумен. Но ни смелому, ни хитрому никогда и ничего не удавалось выиграть у Судьбы, и какова бы не была игра — если садится за нее Черная Кошка Исфаххат, так только Она и встанет из-за нее победительницей.