– Ниче я не считаю, я вообще в реинкарнации не верю, знаешь ли. Это религиозные предрассудки. Но чё б не рассказать.
И по пути до места встречи я и правда выболтала всё. Ну или почти всё. В кое-что из рассказанного я даже Хатиро не посвящала. Например, ему я не рассказывала, как меня по заднице хворостиной регулярно вразумляли. А тут полностью свой путь описала. Унылое житьё-бытьё в деревне, внезапный талант к тому, чтобы бить людей, побег, жизнь на улице. То, как трех генинов покалечила, в красках описала, поглядывая на Шизуне с превосходством. Она так и сейчас не факт, что может, а я тогда совсем мелкой соплёй была. Пусть знает, на чьего парня засматриватся! Блин, Хатиро с ней наедине кучу времени будет, когда его братишка сменит. Будет ему проверка. Так-то он честный.
Перевела дыхание и продолжила. Про академию Ивы, побег, знакомство с Фумито и столкновение с двумя ублюдочными джонинами Водопада. Поймала себя на том, что хвастаюсь и выставляю себя в чуточку лучшем свете. Например, деталь о том, что после тех двух лошар бро меня на себе нес, в а пузике дырка осталась – упустила. Ублюдочный суд, блокировка чакры, мудацкий рудник на острове и наш эпичный побег. Да, я крутая! Отслеживала реакцию Цунаде, та просто слушала, не пытаясь прояснить детали, до того момента, как я рассказала об убийстве самураев при помощи радиации.
– Как? Как ты это поняла и как ты это сделала? – глаза ирьенина мне показались квадратными.
– У меня офигенный контроль и офигенная чувствительность, как у сенсора. На близкой дистанции. Я тупо почувствовала, как проклятье долбится в меня, а затем придумала технику, которая его направляет. Я биджев гений! Поймите вы уже наконец!
Чуточку покривила душой – технику я ведь начала отрабатывать еще после первой встречи с джинчуурики, испугавшись радиации. И еще переборщила с эмоциями. Но че они смотрят на меня, как на ребенка? Мне тринадцать. Почти. Я в звании чунина. По любым понятиям совершеннолетняя. Ну, кроме тех, которые про то, чтобы любиться и размножаться. Они у меня свои собственные, по ним я еще ребенок. Ну, разве что поцелуйчики пора вволю себе позволить, пока всякие хищные шлёндры у меня парня не отбили.
Дальше в рассказе не забывала нахваливать Фумито. Какой у меня бро красавчик, молодец и вообще прям настоящий Узумаки. Пусть хамка-тян лучше с ним флиртует, чем с Хатиро. Хотя, бро ведь со мной в Страну Молний пойдет, таков план. Взять вместо него Миуру? Вариант! Он надежный, как скала.
Следующий важный этап моей истории – анбушный дед и радиоактивный танто. Распечатала клинок, который в темноте засветился обычным для себя синим цветом.
– Направь на меня проклятие. На руку. Хочу понять, что оно делает с организмом, – попросила Цунаде. Вот она отбитая суицидница, лучевую болезнь себе захотела. Хотя для серьезных последствий облучать надо долго и не руку. По ней понятно, что интерес к жизни у тетки здорово утрачен. Ученица, возможно, ее последний повод вставать по утрам. Ну и еще бухло с азартными играми. Че они с Джирайей еще не поженились при таких-то общих интересах? Читала я его графомань, там как раз про таких сочных пышногрудых телочек. Да она прототип половины его литературных героинь! Сейчас, посмотрев на принцессу Сенджу лично, я это ясно, как белый день, вижу.
Все же направила излучение от танто на выставленную конечность. Позволит ли ирьенину чувство собственного организма распознать микроповреждения, оставляемые заряженными частицами? На целых десять минут остановку сделали. Рассказа я, правда, не прерывала. Но ускорила его. Там, собственно, всё понятно. Коноха, знакомство с Минато и сестренкой Кушиной, участие в мудацком экзамене, поиски пропавшей братишкиной мамки, корабль джашинитских мудаков, ставший причиной пожара в городе, бункер научного отряда. И, как кульминация, нападение девятихвостого, гибель хороших людей и их ребенка. Моя короткая, но вроде как результативная медицинская практика. Назначение козой отпущения во имя стабильности в Конохе и благополучия клана Учиха. Вот как-то так. Кучу деталей, конечно, опустить пришлось.
– Я чувствую! Повреждения небольшие, но будут накапливаться.
Во взгляде Цунаде я заметила то, чего в ее эмоциях пока что не было. Интерес. Профессиональный интерес. До того ей было как-то по большей части пофиг на всё. Да, какая-то часть сознания цеплялась за то, что я ей втирала, но отклика в душе не находилось. А вот тут, наверное, профессиональная гордость сыграла.