Первая полученная мной весточка пришла из Конохи. Кагемару-сан принес в зубах сразу пару писем. От клана бледноглазых и от сандайме.
“Умино-сан, клан Хьюга не считает, что вы были как-то обмануты. И не считает, что вам требуется охрана в текущих условиях. Однако, в знак будущего сотрудничества, и чтобы показать, как вы ценны для Хьюга, вы получите ту часть сведений, которую вам возможно дать. Учиха Кикоко мертва в силу допущенных ей самой ошибок. Если вам необходимо имя виновника – Орочимару. Подробности кланом разглашены не будут, и мы очень просим вас не распространяться, откуда вы получили информацию. Письмо прошу сжечь.
Хьюга Хаято”
Все-таки змеиный ублюдок. Чико была права с самого начала! Ну или клан продолжает меня налюбливать. Хотят лбами с саннином столкнуть ради каких-то интриг, например. Ну там старика Сарутоби подсидеть, показав, что одна его ученица дезертир и обучает врага Конохи, второй ученик – спятивший похититель женщин, а третий – алкаш и извращенец. Просьбу спалить послание я выполню, но сначала позволю прочитать его Чико. И пообещаю ей помочь отомстить. Не горю желанием связываться с одним из легендарной троицы – спарринги с самой безобидной из них, всего лишь с лекарем, показывают, насколько я до их уровня не дотягиваю. Но я же стану сильнее однажды. Да и кто сказал, что надо змеюку лично придушить? Настучу на него Хирузену. Или Учихе Фугаку. Пусть решают вопрос. Наивные планы, которые заруинило следующее прочитанное письмо.
“Уважаемая Оками-химе,
Нежные лепестки сакуры кружатся в воздухе, знаменуя приход весны и обновление жизни. Их хрупкая красота напоминает нам о быстротечности бытия и о тех, кто недавно покинул нашу деревню, подобно унесенным ветром цветам.
Глядя из окна кабинета хокаге, я вижу, как яркое весеннее солнце освещает Коноху, но его тепло не может полностью развеять тревогу, поселившуюся в моем сердце после недавнего дезертирства Орочимару. Свежий весенний ветерок, кажется, все еще несет отголоски его предательства. Как Вы наверняка знаете, мой бывший ученик покинул деревню, нанеся при этом серьезные раны другому моему ученику, Джирайе. Горько осознавать, что те первые ростки его злодейства коснулись и Вас, в тот роковой день, когда будущий нукенин поднял на Вас руку. Отступник уже внесен в книгу Бинго Конохи с наградой в сорок миллионов рье.
Осмелюсь поинтересоваться, как Вы себя чувствуете в эти дни возрождения природы и одновременно глубоких перемен для нашей деревни? Надеюсь, что цветение сакуры приносит утешение Вашей благородной душе.
Я, недостойный и неумелый служитель на посту хокаге, ежедневно упрекаю себя за то, что не смог в полной мере выполнить данные вам обещания и договориться с Хьюга, известными своим упрямством в вопросах додзюцу. Однако, смею надеяться, что несравненная Сенджу Цунаде, которую я слегка направил к близкому знакомству с Вами, оказалась достаточно полезной, чтобы мы продолжили сотрудничать на прежних условиях. Признаю за собой не только совершенные ошибки, но и долг, который Вы вольны стребовать в любой момент, обратившись ко мне с любой просьбой, которая не нанесет ущерба Конохе или ее жителям.
В завершение этого скромного послания хочу попросить Вас проявлять особую осторожность. Несмотря на радостное время года, прошу Вас сохранять бдительность и беречь себя, а также ваших товарищей. Ваше здоровье и безопасность – предмет моей неустанной заботы в эти неспокойные весенние дни.
С глубочайшим почтением и заботой, сандайме хокаге Сарутоби Хирузен”
Я прямо по звериному зарычала, из-за чего Кагемару испуганно отшатнулся. Старик написал своё письмо по всем канонам деловой переписки. С природой, погодой, уничижением и заботой. Тот уровень исполнения, который для меня недостижим, и вся эта приторность откровенно взбесила. Он как будто издевается, зная, как я такую мишуру ненавижу. Или не знает? Сомнительно. Может быть, провоцирует меня на что-то? И последняя часть еще. Не то предостережение, не то угроза. Вот чего бы прямо не написать? Как я сделала. Как биджевы Хьюга поступили. Они-то наверняка словесные кружева плести наловчились не хуже. Но знают, с кем переписываются и придерживаются того тона, который не вызывает у меня острых реакций.
Нормально же с дядечкой Хирузеном на словах общались. Вполне себе открыто. Может быть, это вообще не он написал? Ну там, поручил новой секретарше, а у той в голове дурной шаблон. Или его удар хватил от дерьмовых новостей и заправляют всем советники, которые делают вид, что все в порядке, и не въезжают в мелкие детали. Ну или издевается над малолеткой. Показывает, что “у тебя не письмо, а писулька, вот Письмо”.