Александра Рипли.
Когда девушка открыла глаза, то осознала, что всё еще лежит на полу в зале. Не понимая до сих пор, что с ней произошло, она положила руку на голову, застонав. Ощущение было такое, будто ещё немного, и голова расколется на две части.
– Амалия, ты как? – услышала голос девушка, словно сквозь толщу воды. Май быстрыми шагами приближался к ней.
– Что случилось? – шепотом простонала Амалия.
Немного улыбнувшись, Май осмотрелся вокруг и указал рукой на стоявшего у стены Леона:
– Ты только что впечатала его в прямом смысле в стену своим «сюрпризом», – дальше он приблизился и стал говорить все тише – да и меня, если честно, тоже в обоих смыслах.
– А что было потом? – не унималась девушка.
– Ты потеряла сознание, но перед этим подняла руку и стала что-то негромко говорить, – Май встал с корточек и подал девушке руку.
Амалия, ничего не понимая, осталась сидеть на полу и смотреть на протянутую ей руку, но спустя минуту, собравшись с мыслями, она встала с пола. Дотянувшись до больного места на голове, девушка почувствовала, как какая-то теплая жидкость склеила ей волосы. Это была кровь.
– Ого, – Май с удивлением посмотрел на руку девушки, – Пошли, тебе срочно нужен отдых. И желательно бинт.
Кивнув головой, девушка медленно, шаткой походкой, стала уходить из залы. Май поддерживал её за плечо до тех пор, пока не увидел, что идти девушке становится все труднее. Он взял её на руки, и так они вышли из зала, хлопнув дверью.
Оставшись один, Леон вскричал и разбил темной силой все сосульки, оставшиеся в комнате. Быстро дыша, он заметил подкатившуюся к нему, единственную оставшуюся сосульку. Взяв в руки уцелевший предмет, Граф вдребезги разбил его об стену.
Май молча нес Амалию на руках до самой кровати.
– Ты как? – с улыбкой воскликнул юноша, забинтовывая девушке голову.
– Думаю, этого вопроса на сегодня мне хватило, – уголки губ Амалии чуть дрогнули в улыбке.
– Да, ты права, – Май сел на край кровати, – знаешь, как же мне надоел «мистер всемогущий»… Это ведь всё из-за него, всё, что происходит сейчас с тобой, Амалия!
– Да, он ужасный человек, – она посмотрела юноше в глаза, – ты точно такой же.
Май с потупившим взглядом сидел, словно после удара молнии, однако эмоции взяли верх, и он начал возмущенно говорить:
– Что значит «я такой же, как и он»? Разве я кого-нибудь так избиваю? Нет! Разве я лгу тебе всю жизнь о том, кем я являюсь? И снова нет! Так в чем же наше сходство? – выпалил он одним предложением, скрестив руки на груди.
Амалия начала мотать головой из стороны в сторону:
– Ты, конечно же, прав. Но забыл, как подслушивал нас в тот вечер, – девушка замолчала.
– Прости меня. И вообще, давай не будем об этом, – он улыбнулся, – у тебя ведь появилась сила. А я говорил, что так и будет, – он слегка толкнул её кулаком в плечо.
– Да, ты верил в меня даже больше, чем я сама… – смущенно проговорила девушка, смотря на свою руку, из которой медленно вылетали снежинки, кружась вокруг пальцев девушки. Улыбнувшись, Амалия воскликнула:
– Удивительно…
Май заметил сонливость в глазах девушки, и спустя некоторое время она уснула.
Накрыв ее одеялом, он с улыбкой посмотрел на это прекрасное создание. Теперь Амалии не будет одиноко в этом доме из-за своей обыкновенности.
Выйдя в коридор, юноша со спокойной душой отправился на крышу.
Леон смотрел в высокое окно в своей комнате. В голове кипело множество мыслей, в которых он никак не мог разобраться и расставить их все по своим местам, чтобы точно понять, что ему сейчас нужно.
Граф почувствовал жгучую боль в месте, где находилось его сердце. Взявшись рукой за грудь, он начал быстро дышать, стараясь издавать как можно меньше звуков. Боль была такой сильной, что хозяину замка казалось, что словно тысяча иголок рвет его сердце на части. Закрыв глаза, он прижался к стене и медленно скатился по ней на пол.
Когда боль, наконец, отступила, Леон встал и шатающейся походкой направился в сторону резного медного зеркала. Вся его кожа стала бледна, как мел, а по лицу катились капельки пота. Темные, обычно аккуратно заглаженные волосы были растрепаны, а под глазами виднелись фиолетовые синяки. Сняв пиджак и расстегнув рубашку, он устремил взгляд в сторону, где должно было находиться сердце. С самой середины груди мерцали темные полосы, похожие на огромное количество вен. Посмотрев на эту жуткую картину на своем же теле, Леон застегнул рубашку и направился в ванную комнату с гримасой отвращения.