— Понимаешь… — она не знала, как подобрать слова. — Когда всех богинь по перебили Пожиратели Света, то наш мир погрузился во тьму. — её взгляд устремился куда-то вдаль. — Жители Фэиритауна боялись выходить из своих домов, выпускать детей. Несколько столетий мы не видели солнечного света… Была лишь тьма, повсюду. И люди становились всё более и более холодными, черствыми по отношению к друг другу. Многие погибли. — она смотрела на тлеющее пламя, которое меняло цвет. — Все мы стали более слабыми, одинокими… Злыми. Все магические существа, собранные под куполом и спрятанные от людей теряли свою магическую сущность. Для нас эти множество Богинь были не просто божествами, а чем-то более значимым. Они помогали нам не забыть, кто мы такие есть. — Из малинового пламя окрасилось в голубой цвет. — А теперь прошелся слух, что появилась вторая Богиня света и Луны. Все мы это почувствовали, словно прилив сил окатил нас. — она подняла глаза и посмотрела на Мая. — И сейчас у меня в груди есть ощущение, что не всё потеряно. Добрую магию ещё можно спасти.
Май оторвал взгляд от огня и тоже посмотрел в глаза Люсиль. Них стояли слезы, которые сияли от света, словно крупицы алмазов. Её фиалковые глаза стали с голубым оттенком от пламени. Ему стало ужасно не уютно от того, что она смотрела на него и ждала какого-то ответа.
Девушка посмотрела в черные глаза молодого парня и увидела тени. Много-много теней прошлого, настоящего, будущего. А потом она стала подносить трясущуюся руку к его сердце, которые быстро билось.
— Май, не держи внутри себя эту боль, которая тебя гложет, — произнесла ведьма голосом, который тоже дрожал. — Ты не мог её спасти.
Огненный юноша почувствовал, как его глаза начинают слезиться после этих слов. Но сделав глубокий вздох, он взял руку Люсиль и убрал её от своего сердца и смотря в её мерцающие фиалковые глаза, сказал:
— Я знаю.
Девушка чуть улыбнулась и сказала:
— Но если ты поспешишь, то сможешь спасти ещё одну дорогую для тебя душу. — ведьма по неволе вспомнила рану Обсидиана и сморщилась.
— Ты знаешь, что нужно для этого делать? — спросил Май с надеждой.
Ведьма играючи сверкнула глазами и кивнула. Ответив лишь:
— Расскажу только после танца… — Она взяла юношу за руку и закружила в танце.
Они вышли в центр круга, созданного около пламени и стали кружить возле него. Девушка резво танцевала и смеялась, наблюдая за тем, как Май иногда спотыкается от головокружения. Рядом с ними танцевали и другие пары. Сверху казалось, что всё это хорошо отработанный сценический номер, и каждый знал, что ему делать, в какой стороне быть. Они кружились и пели песни, слова которых слух Мая никак не хотел понимать, но потом ведьма ему перевела:
Пусть будут сиять много Лун
Зло покинет нас, убежав по углам.
Свет проникнет в самые темные щели
И развеет темноту в сердце каждого
Наполнив его волшебством!
Пусть вернутся времена,
Когда мы не боялись жить
Ибо освещена будет наша дорога
Полная магии и волшебства.
Впервые за долгое время, огненный юноша смог улыбнуться. Не так, как раньше, но все же…
Он всем сердцем прочувствовал силу надежды и веры, которые были в сердцах местных жителей. Они все были безумно счастливы. Май вглядывался в их уставшие, морщинистые лица и чувствовал радость за них. Хоть какое-то хорошее событие, которое разбавляло их не веселую жизнь. Наверное, благодаря новой Богине, они смогут вернуть счастье в этот мир.
И теперь предстояло самое главное, чем должна была закончится ночь. Так сказала Люсиль, рисовавшая на своем лице какие-то надписи.
Все жители сели кольцами на влажную траву вокруг огня, языки которого были теперь белых оттенков.
У каждого на лицах белой краской были нарисованы иероглифы на древне-божественном языке. В основном они означали приветствие для Богини света и Луны. Май отказался участвовать в этом обряде, когда ведьма хотела и на его лице написать что-то. А затем он ушел в сторону и, скрестив руки и облокотившись об столб, стал наблюдать за происходящим.
По середине круга из людей, рядом с огромным костром стоял самый главный Маг этой деревни. Он что-то громко кричал, чего юноша не смог разобрать, и все хором повторяли за ним.
Май видел, как шаман кидал в огонь разные травы, которые превращались в белые искры или же пыльцу и улетали ввысь. Проследив за огоньками, егерь изумился: они оставались сиять на небе, напоминая звезды, которые были на поверхности.
Созвездия из искр наполняли небо купола всеми цветами радуги. Искры переливались, словно роса на солнце. Май видел, как и из других частей купола небо заполняют огоньки. Со стороны леса, со стороны города. Он не знал, сколько точно сверкающих столбов поднимались к верху, заполняя стенки купола.
Люди продолжали хором повторять слова за магом, держась друг за друга они совершались плавные движения, напоминая движения волн в море. И, наконец, все жители подняли руки вверх и в их ладонях появился свет. У одних от ярко голубого, до темно-синего, у других от нежно розового, до пурпурного. Май наблюдал за всем этим, не веря своим глазам. Люсиль сидела в одном из колец и свет в её руках был похож на голубое небо.
Когда главный маг закончил говорить, то деревня погрузилась в мертвенную тишину.
Все, кто сидели вокруг белого костра, открыли глаза и пустили свет из своих рук в небо. Май следил за тем, как главный маг кружил вокруг костра, поднимая пламя в небо своим посохом, словно вихрь. Небольшие купола, выпущенные каждым смешались в этом вихре и теперь он, как и звезды, переливался всеми цветами радуги и стал образовывать огромный шар поднимающийся в небо. Май также увидел, что с разных сторон в небо поднимались другие шары, соединяясь в один большой.
Когда, наконец, окружность оказалась вместе со звездами на одном уровне, то Май с выдохом сказал:
— Луна! — он с изумлением и восторгом смотрел на небесное тело, которое сияло.
Бонфаер бежал по тёмному лесу надеясь, что-то, что сказала ведьма ложь… Или же правда?
Он с быстрой скоростью проходил всевозможные ветви кричащих дриад. В этот раз пение не было приятным, как днём. Он старался не смотрел в лица деревьев, но один раз все же его взгляд упал на него. Дриады были в гневе. Ему казалось, что они из-под коры смотрят на него, желая убить. Бонфаер лишь широко улыбнулся и продолжил бежать. Его верный ворон летел за ним следом, держа в руке фонарь со свечой.
Когда он добрался до нужного места, то Оникс сел к нему на плечо. Огненный принц взял в руку фонарь и стал освещать местность. А потом с гневом воскликнул:
— Не лгала значит ведьма! — его гневный взгляд не отрывался от разрытой могилы.
Затем он со злобой посмотрел на ворона в его глаза бусины и сказал:
— Немедленно отыщи её. — глаза Бонфаера наполнились темнотой. Каркнув, верный спутник взлетел в небо.
========== Глава 18. ==========
Вернувшись домой после праздника, Май ощущал себя намного лучше. Теперь скорбь по Амалии не так была для него тяжела, ведь юноша понимал, что девушка не была бы рада, если бы он навсегда остался заперт в себе. Молодой парень после даров жителей Фэиритауна для Богини света чувствовал огромную силу в своей груди. Он видел, что божество было для горожан единственной надеждой, единственным лучом света в их жизни.
— Знаешь, это неплохо, что мы пошли к костру, — начал говорить юноша, обращаясь к ведьме. — Спасибо тебе за это.
— Не за что! — Она посмотрела на него фиалковыми глазами и улыбнулась.
Идя домой, Май заметил, что Бонфаера до сих пор не было, и начал волноваться. Огненный юноша стоял в смятении.