В лодках их перевезут,
На ту сторону реки,
Ну а дальше степняки
Провожатого дадут,
Груз в улус Джучи свезут.
Сказать просто, а на деле?
Дело слов куда сложнее.
Через реку на пути
Сто возов перевезти!?
Везти кладь одно, простую,
А возьми-ка , кладь живую.
Ну, хотя бы мелкий скот.
С ним немало тут хлопот.
Или воз с конём возьми.
Как его перевезти,
Клади с воза не снимая
И коня не распрягая?
Барж стальных тогда не знали.
Лодки лишь одни сновали,
Меж покатых берегов,
Отвозя князей послов.
Тут умом раскинуть надо.
Только думать нам не надо,
Что был предок нас глупей.
Он житейски был мудрей.
Дальновидней, я скажу.
Вот как я о том сужу:
По две барки вряд сбивали,
Полы сверху настилали,
Городили по бокам,
Чтоб седым реки волнам
Не достался в качку груз,
И не вышел в том конфуз.
И по сходням на паром,
Так его мы назовём,
Стадо палкой загоняли,
Овец штуками считали,
Закрывали ворота,
Бишь по флотски, то борта.
Палкой длинной упирались
В дно реки. И наклонялись
Разом смуглые гребцы
Силачи и молодцы,
Вёсла длинные тянули,
Черенки у вёсел гнули.
По четыре на весло,
Упираясь в лодки дно.
Меж бортов вода бурлила
И течение сносило,
Паром ниже по реке,
Оставляя на воде
Волжских вод косой надрез.
Вот такой я вижу срез
Малой доли бытия
Пред тобою не тая.
Фуры так перевозили –
На паром по две грузили,
А в высокую волну
Брали только лишь одну.
К тому брегу приходили,
За узду коней сводили,
Подпрягали ломовых
И четвёркою гнедых,
Воз тянули на подъём,
Потому что вчетвером,
Много легче кладь тянуть.
И нельзя нам упрекнуть
Предка, что машин не знал,
Но, однако ж управлял
Экономикой своей
В похвалу своих друзей.
20
А укекский обыватель,
Нет, он вовсе не искатель,
Патриот своей страны,
То есть, Золотой Орды
В чайхану сейчас идёт,
В кулаке деньгу несёт.
Там же в дружеской беседе
Будут у него соседи
Иль удачливый алан,
Или некто из славян
Скажем, человек хожалый,
Путь проделавший немалый,
Или кто-то из рабов,
Заимевший в граде кров,
Человек мастеровой,
И, конечно, с головой –
Из отпущенных на волю.
Всяк имеет свою долю.
В чайхане они сошлись
Обсуждают свою жизнь:
Так, пойдёт ли новый хан
Завоёвывать славян,
Или так договорятся,
Чтобы попусту не драться?
Что с Китая привезут?
Сколько стоить будет пуд,
Сарацинского пшена56?
Или чья будет вина,
Что разграбили обоз?
Он в Укек холстину вёз.
Ямщиков же отослали,
Часть из них поубивали.
Или сколь деньги уйдёт,
На кожевенный завод,
Кожу чтоб свою иметь,
А не в рот другим глядеть,
Думать, что им продадут?
Сколько за тохой57 возьмут,
Первоклассного сукна?
Речь их, в общем – то, проста
И обычна для людей
В жизни трудовой своей.
Разве мы так не сидим,
И в кафе не говорим?
И не спорим меж собой
О политике большой?
Или сколько чего стоит?
Разве нас не беспокоит?
Как тогда, так и сейчас.
Эти строки и про нас.
21
Почему же исчез град?
Что о том нам говорят
Многоумные мужи,
Люд учёнейший страны?
Я к учёным не взыскую,
А картинку нарисую,
Как всё было наяву
И в свидетели зову
Время – слово подтвердить,
Солнце – время осветить.
Жил был грозный Тамерлан
Тюркский воин, но не хан.
В Самарканде жил хромец,
Умный, смелый удалец.
Он соседей воевал.
А себя вождём считал.
Был он коротко – эмир,
Земель тюркских господин.
А в Орде был Токтамыш
Смелый воин и крепыш.
Он Тимура воевал,
Его войско разбивал.
Только скажем, не всегда
Быть удаче. И в лета
Для Орды той не простые –
Распри, рознь, и вот чужие
С юга выросли войска.
То Тимурова58 рука
Правит орды на Сарай,
В золотой ордынский край.
Нет, не может Тимур жить,
Чтоб Орду не победить.
Токтамыша побеждает,
Тот на север убегает,
А ордынцев города,
Многи пали навсегда,
Как и город их Укек,
Превратившись вновь в Увек.
То есть в малое селенье,
Что под самою горой
Живёт век свой не простой,
Помня давние года,
Когда здесь была Орда.
И на бреге град стоял
Он в своих руках держал
Все в округе поселенья
И великие мгновенья
Этих лет нам не забыть
И не искоренить,
Потому, чтобы ты знал,
Двести лет Укек стоял.