По дну раки задом бродят,
Как стекло вода чиста,
Даже видно как со дна,
Пузырьки на верх идут,
Звук на глади издают,
Поднимаясь из глубин,
Словно в водах серпантин
На поверхность их выносит
И по глади вод разносит.
Здесь с подругой молодой
Лебедь плавает седой
Пузыри он клювом ловит
И забаву в том находит –
Под гончарную струю
Ставит голову свою
Сам от радости шипит
И крылом струю дробит.
Больше можно бы сказать,
Только надо меру знать.
Мы же город поглядим,
На «проспекте» постоим –
Главной улице Укека,
Со времён ещё Узбека32,
Здесь муэдзины клич ведут
На намаз33 в мечеть зовут;
С минарета, свысока,
Разлетается хвала
Богу дивному людей,
В песнопевности своей.
Правоверные заходят,
На стене михраб34 находят,
Стелят коврики рядком
И на них встают потом,
В направленье на Каабу35,
Повернув лицо к михрабу,
Чтоб произнести салят,
Состоящий из аят –
Изречений из Корана,
В стенах голубого храма.
Здесь же слушают муллу.
Сказ про древнюю суру36
В сердце отклик их находит.
Умму37 он на мысль наводит:
«Праведно, что надо жить,
И, конечно, не грешить.
Жить, как говорит имам38,
Не приветствуя харам39».
Иль сказать по-русски, грех,
Чтобы в жизни был успех.
Так же было не всегда,
Совсем в ранние года
На заре ордынской мощи,
Тех владык истлели кости,
Сам Бату в Укеке жил,
Джучи-хана мудрый сын.
Был язычником правитель
Достопамятный воитель
Поклонялся небесам
И языческим богам,
Небу вечному служил,
И до смерти этак жил.
Был Батый язычник тоже,
Ему всех было дороже
Царство славное – Орда
Он заботился всегда,
Чтобы царство процветало
И землёю прирастало.
Сын Батыя царь Сартак.
Тот имел на теле знак –
Крест на шее он носил,
Православным значит был.
Сартака в Орде любили,
Но, однако ж, отравили.
Видно умысел имели,
То есть, явно не хотели
Чтоб крестилась вся Орда.
Лучше пусть душа одна
Пострадает, а народ,
Веру новую найдёт.
Были мненья и другие
Например, средь них такие –
Есть в том дядина вина,
Что не стало Сартака.
Его люди в юрте были,
Вот они и отравили.
Дядя этим не смутился,
Выждал чуть и воцарился.
Этот дядя хан Берке
Мощь имел. В своей руке
Крепко власть в Орде держал
И, по сути, первым стал
Правоверным из царей,
Золотой государей.
Были и цари иные,
Но влияньем небольшие.
Позже хан Узбек пришёл
На высокий трон взошёл.
Из Орды изгнал он лам40.
При нём принят был ислам41.
Всех же дел не перечесть,
Но построена мечеть42
Была в городе Укек,
Чем и кончил он свой век.
Умер рано на заре,
На персидском на ковре,
Среди близких и родных
Веки навсегда смежив.
9
Здесь оставим ханов мы
Всех не отследив судьбы.
Нам бы надо, так сказать,
Об Укеке досказать.
Осмотреть его дома,
Да градские терема.
За мечетью дом сырцовый43.
Он, сказать, почти что новый.
Этот дом зовут «Ханак»,
Он стоит не просто так.
В нём бездомный кров находит
Отдохнуть прохожий входит,
Путешественник зайдёт,
Место здесь себе найдёт.
Здесь светло, тепло, уютно
И ещё скажу, приветно.
Погорелец молодой.
Здесь живёт с своей женой.
Новый строит парень дом
И к соседям на поклон,
Он идёт, чтоб мир помог
Новый выстроить чертог.
Рядом с ним кузнец ночует,
Ночь и день он всё тоскует,
По жене сошёл с ума,
Что при родах умерла.
Дальше, ветхая старуха,
Чуть живая, точно муха,
Что по осени живёт
Ежечасно смерти ждёт.
Здесь приют она нашла
И не зная ремесла
Целый день в углу сидит
В одну точку всё глядит.
В том дому ямщик застрял.
Этот память потерял.
Где живёт не знает он.
День и ночь с большим трудом
Вспоминает, где живёт,
И не вспомнив так, умрёт.
Служат суфии несчастным,
И чтоб было тебе ясно,
Суфий – мистик и аскет,
Вдохновения эстет.
Вот ведь, столько лет назад,
Нам раскопки говорят,
Человек был защищён.
Даже не имея дом,
Не скитался по подвалам,
Не лежал в сарае хламом,
Был в уюте и тепле,
Не на ржавой он трубе
Ночевал, подальше с глаз,
В паутине теплотрасс.
35
Кааба – – главное святилище ислама, в сторону которого мусульмане обращаются во время молитвы. (кибла).