Кочевники Га'кеона схлестнулись в бою с пехотой, которая выступила вперёд. Псари Виверров пытались успокоить своих псов, но безуспешно — при виде настоящего врана они испуганно жались друг к другу и отказывались бросаться на противника. Грозохвост продолжал кружить над полем боя, громко крича, и от рёва его начинали дрожать даже самые храбрые воины Мастиффов.
Неожиданно Алак почувствовал новую вспышку тьмы, и сердце его резко сжалось от страха. Схватившись за поводья, юноша пришпорил Победоносного и помчался вперёд, надеясь достичь деревни как можно скорее. Разум кричал, что это было слишком опасно, что Ши'хе уже наверняка заложил взрывчатку. Но Таодан каждой клеточкой своего тела ощущал приближающуюся беду. Что-то должно было произойти. И юноша, к огромному его разочарованию, оказался прав. Земля под ногами Алака вдруг резко дрогнула, послышался глухой взрыв. Победоносный резко затормозил и встал на дыбы, едва не скинув с себя своего всадника, но Таодан удержался. Он попытался пришпорить жеребца, однако тот отказывался идти дальше. Земля продолжала ходить ходуном, и из появившихся трещин повалил дым. Прежде чем взрывчатка, расположенная под орудиями Мастиффов, была взорвана, один из стреломётов успел выстрелить, и стрела эта пробила Грозохвосту крыло.
Громкий крик врана, полный боли и отчаяния, едва не свёл Алака с ума. Он соскочил со спины Победоносного и бросился в сторону, куда заносило подбитую птицу. Грозохвост ещё старался держаться в воздухе — крыло было повреждено несильно, но стрела мешала ему и причиняла боль. Таодан перескочил через трещины в земле, образовавшиеся после взрыва, и вскинул руки, как будто он мог легко подхватить своего врана, словно тот ничего и не весил. Грозохвост рухнул на землю рядом и взвыл, пытаясь подняться на лапы.
— Не двигайся! — крикнул Алак, бросившись к своему врану. Стрела пробила крыло и застряла в нём. С такой раной Грозохвост мог продолжать летать, но посторонний предмет мешал ему держаться на воздушных потоках. Стрелу необходимо было как можно скорее извлечь. — Га'шин! Прикройте меня!
Второй янгул с готовностью ударил себя в грудь и приказал воинам перегруппироваться. Но когда Алак посмотрел на войско Мастиффов, сердце его вдруг ушло в пятки. У врага были ещё катапульты и стреломёты, которые теперь были направлены на него и Грозохвоста. Виверры решили во что бы то ни стало уничтожить императора и его ручного врана. Те орудия, что разрушил Ши'хе, были лишь отвлекающим манёвром, на который повёлся неопытный Алак.
— Бегите, мой шаттар! — закричал Га'шин, обматывая вокруг руки поводья своего жеребца. Янгул не собирался отступать даже под градом стрел, лишь бы молодой хан был в безопасности. Но Алак не мог сбежать, бросив Грозохвоста здесь. Даже если Га'шин будет стоять до последнего, он не сможет защитить врана.
— Я не могу бросить Грозохвоста! — заорал в ответ Алак, пытаясь заставить врана подняться на лапы. Птица издавала громкий протяжный вой и царапала когтями землю, требуя, чтобы стрела была немедленно извлечена из крыла. Таодан попытался перерубить наконечник, чтобы можно было вытащить древко с другой стороны, но Грозохвост вдруг дёрнулся и закричал. — Да угомонись ты, малыш! Я не смогу тебе помочь, пока ты не замрёшь!
Катапульты уже были готовы к бою. Алак почувствовал тёмную энергию, воспламенившую весь воздух вокруг. Смерть была близка. От гибели молодого императора отделяли несколько секунд, и он чувствовал, что уже не успеет сбежать. Даже если Таодан бросил Грозохвоста, вскочит на спину Победоносного и унесётся прочь. Нет, было уже слишком поздно. Стрелы и огненные глыбы уничтожат и его, и врана.
- Га'шин, уходи! — закричал Алак. Шиттариец ещё мог успеть убежать. У него была крепкая быстрая лошадь, и стоял янгул на достаточном отдалении от молодого императора и его врана. Но Второй хан даже не обратил внимания на этот крик и лишь ещё увереннее сжал в руках поводья.
«Глупец! — прошипел про себя Алак, отчаянно буравя его спину взглядом. — Не надо меня защищать! Я даже не Змей!»
Послышался треск верёвок — Виверры уже натягивали тетиву в огромных стреломётах. Шанса на спасение не было, и Алак, закрыв глаза, тяжело выдохнул. Он совершил огромную ошибку, поддался на уловку противника. И теперь этот промах будет стоить ему жизни. Выходит, ему суждено умереть здесь? После всего того, что случилось? Умереть теперь, когда он, Алак, принял свою судьбу и стал истинным императором Фабара?! Стиснув зубы, Таодан резко обернулся и снова попытался вытащить стрелу из крыла Грозохвоста. Он не собирался сдаваться так просто.
Прежде чем противник открыл огонь, совершенно неожиданно откуда-то сзади послышался громкий рёв, от которого затряслась сама земля. Это был не вран, и даже никакой другой зверь, отдалённо его напоминающий. По спине Таодана пробежал холодок, и юноша осторожно обернулся назад. Он знал, что то, что предстояло ему увидеть сейчас, невозможно было объяснить словами. Это было просто за гранью реальности.
Мощные лазурные крылья разрезали воздух, и огромный синий ящер пронёсся над головами воинов. Позади него на земле остались глубокие борозды от острых когтей его могучих задних лап. На мгновение поля боя потонуло в тишине, но шиттарийцы, словно узнав величественного дракона, одобрительно закричали. Клич этот внушил Алаку некоторую уверенность, и он, запрокинув голову, устремил взгляд на ящера. Лишь когда тот пролетел прямо над Таоданом, юноша смог рассмотреть его лучше. У змея был длинный шипастый хвост, уравновешивавший мощную голову и сильное тело. Размах крыльев был таким огромным, что весь отряд Га'шина потонул в тени, когда дракон пронёсся над ним. В длину ящер, наверное, достигал нескольких десятков метров, так что даже Грозохвост рядом с ним казался крошечным. Лап у змея было всего две, однако они были такими мощными, что позволяли без труда хватать добычу когтями. Дракон легко мог поднять в воздух даже слона. Впрочем, на концах крыльев были видны пальцы с острыми когтями — с их помощью ящер мог цепляться за скалы, деревья и опираться при ходьбе по земле. Морда змея была не менее внушительна: её увенчивали огромные рога, загнутые снизу вверх, а по бокам она была усеяна множеством шипов, создавая своеобразную корону. Длинные уши были похожи на перепонки какого-то водного создания. Но больше всего Алака поразили глаза дракона — они походили на два горящих уголька, способных испепелять взглядом. Словно в них жило настоящее пламя, готовое вырваться на свободу в любой момент.
Ящер пронёсся над полем боя и, взмахнув мощными крыльями, нырнул вниз. В распахнутой пасти вспыхнули языки огня, и невероятно жаркое пламя голубого цвета обрушилось на катапульты, расставленные Мастиффами на холме. Орудия тут же вспыхнули, а люди, не успевшие убежать достаточно далеко, были в мгновение ока обращены в горстку пепла. Этого было достаточно, чтобы повергнуть противника в ужас. Стоило появиться на поле боя огромному дракону, как Виверры обратились в бегство. Алак видел, как псари побросали своих собак и кинулись бежать, лишь бы не ощутить гнев разъярённого крылатого змея на собственной шкуре.
Таодан ещё пребывал в некой прострации и изумлённо смотрел на дракона. Тот сделал круг над полем боя и, убедившись, что Мастиффы не собирались возвращаться, плавно опустился на землю возле отряда Га'шина. Грозохвост приветствовал ящера громким дружелюбным криком и осторожно приподнялся на лапы. Шиттарии, кажется, совершенно не боялись змея и радостно выкрикивали одно-единственное имя.
— Аньюн? — осторожно выдавил Алак, смотря на огромного синего ящера перед собой. Тело дракона вдруг задрожало, съёжилось и начало стремительно уменьшаться в размерах. Спустя буквально секунд десять он окончательно превратился в хрупкую девушку. Она, не стесняясь своей наготы, бросилась к Таодану и обняла его за шею.
- Мой шаттар, вы целы!
Алак смог только изумлённо выдохнуть. Он не мог поверить, что сейчас перед ним стояла Аньюн. Она… она действительно превратилась в настоящего дракона?!
— Небесокрылая! — вскрикнул Га'шин, соскакивая со своего жеребца. На обнажённые плечи девушки опустился лёгкий плащ, взятый у одного из фабарских воинов. Все вокруг стояли, изумлённые до глубины души. Никто не ожидал появления дракона на поле боя, особенно такого огромного. Но это превращение Аньюн спасло многим жизнь, в том числе и Алаку.