Користа услышала звуки снаружи и почувствовала горечь, внутри всё оборвалось. Она едва успела подхватить малыша на руки, как дверь разнесли в щепки.
Матрона Скира появилась в дверном проёме:
— И что за колдовство тут у нас?
— Не подходите к нам! Пожалуйста.
Жилистые женщины в обтягивающих трико и чёрных капюшонах окружили её. Одна вырвала фибианского ребёнка из её объятий; другая свалила её на пол градом резких ударов кулаками. Сначала Користа пыталась сопротивляться, но её усилия были безнадёжны, и она прикрыла лицо. Но удары всё равно достигали цели. Одним из них ей сломали нос, другим — раздробили руку. Она закричала от боли, понимая, что это именно то, чего хотят шлюхи, но её физические мучения были несравнимы с той ужасной мукой, которую она ощутила, теряя ребёнка. Ещё одного ребёнка.
Дитя Моря убрали из её поля зрения, но она слышала, как малыш- фибианец издаёт свои ужасные звуки, пронзительные вопли, которые заставляли её холодеть до костей. Досточтимые матроны и ему причиняли боль? Ярость обуяла её, но она не могла сопротивляться такому количеству врагов.
Эти шлюхи из Рассеяния — были ли они побочной ветвью Бене Гес- серит, потомками преподобных матерей, искавших спасения в глубинах космоса много веков назад? Они вернулись в старую Империю, как злобные доппельгенгеры[7]. И вот, несмотря на резкие отличия между Досточтимыми Матронами и Бене Гессерит, обе группы отобрали детей у Користы.
Она закричала от разочарования и гнева:
— Не делайте ему больно! Пожалуйста. Я всё сделаю, только верните мне его.
— Как трогательно,— матрона Скира округлила свои дикие глаза.— Что ты такое говоришь? Всё сделаешь? Очень хорошо. Назови нам координаты Капитула, и мы разрешим оставить тебе этого щенка.
Користа замерла, внутри подступила тошнота.
— Я не могу.
Дитя Моря закричал почти по-человечески.
Досточтимые матроны злобно помрачнели.
— Выбирай — Капитул или ребёнок.
Она не могла! Или могла? Её готовили как сестру Бене Гессерит, и она присягнула на верность Общине... которая в ответ наказала её за обычные человеческие эмоции. Они сослали её сюда за то, что она посмела полюбить ребёнка, собственного ребёнка.
Дитя Моря не был похож на неё, но его не волновал позор Користы, как и её не волновало родимое пятно на его коже. Он тянулся к ней, к единственной матери, которую знал.
Но она была частью Бене Гессерит. Община сестёр текла сквозь каждую клетку её тела, сквозь непрерывную череду Других Жизней в бесконечной цепочке её предков, которые открылись ей, когда она стала преподобной матерью. Однажды став Бене Гессерит, навсегда остаёшься Бене Гессерит... даже после того, что Община сделала с ней. Они научили её, как поступать с её эмоциями.
— Я не могу, — сказала она снова.
Скира презрительно произнесла:
— Я знала, что ты была слишком слаба.— И она ногой нанесла удар Користе в висок.
Чёрная пелена темноты стала окутывать её, но Користа воспользовалась своим умением Бене Гессерит контролировать тело, чтобы остаться в сознании. Внезапно её рывком поставили на ноги и поволокли к бухте, где женщины швырнули её на скользкие от брызг скалы.
Стоя на коленях, Користа боролась с болью от травм. К своему ужасу, она увидела, как Скира вошла на мелководье с Дитём Моря. Маленький фибианец пытался вырваться и смотрел на Користу, жутким криком зовя свою мать.
Её собственная малышка не знала её так хорошо, потому что её отобрали всего через несколько часов после родов. Користе так и не удалось познакомиться со своей маленькой дочкой, узнать, как сложилась её жизнь и чего она достигла. Користа знала этого бедного нечеловеческого малыша гораздо лучше. Она стала настоящей матерью, но лишь ненадолго.
Удерживаемая двумя сильными женщинами, Користа увидела пену в открытом море и через минуту различила в воде сотни плывущих фигур. Фибианцы. Полдюжины взрослых существ вынырнули из океана и приблизились к матроне Скире, вода капала с их обнажённых тел.
Дитя Моря снова закричал и потянулся к Користе, но Скира схватила его руки и закрыла ему обзор своим телом.
Користа беспомощно смотрела, как фибианцы изучали метку отбраковки на изуродованном лбу ребёнка. Неужели они сейчас просто убьют его? Пытаясь оставаться сильной, Користа завыла, когда фибианцы забрали малыша с собой и уплыли в море.
Попытаются ли они убить его снова или снова изгонят, как гадкого цыплёнка из гнезда, заклёванного до полусмерти и выброшенного? Ко- риста уже страстно хотела увидеть его — пусть фибианцы собираются убить его и пусть шлюхи собираются расправиться с нею,— она хотела просто прижать его к себе. Её Дитя Моря!
7
Доппельгенгер (нем. Doppelganger ‘двойник’) — в психоанализе, а также в литературе, двойник человека, часто проявляющийся как тёмная сторона его личности.— Прим. перев.