Обыкновенно в некотором расстоянии Аждехак останавливался, змеи вытягивались, одним изгибом своего огромного тела опрокидывали сопровождавших, потом вонзали свои жала в голову жертвы и привлекали ее к шаху. И теперь они с радостным свистом вытянулись и окаменели. Видя их неподвижность, Аждехак хотел приблизиться, но Тритино бросился на него, как ураган, длинными телами змей связал он его и поверг на землю.
Одного удара богатырской ноги было достаточно, чтобы выломать тяжелые бронзовые двери, и через несколько мгновений Тритино уже тащил своего пленника через площадь вон из города, мимо оторопевших телохранителей, на высокую и неприступную гору Демавенд, где он и приковал его к скале.
О смерти Аждехака есть два сказания: одно говорит, что и он, и змеи умерли с голоду, другое — что змеи сначала умертвили его, выпив его мозг, а потом сами погибли голодной смертью. Тритино же был провозглашен царем персидским, женился на Нане, взял во дворец гамдели, которую щедро наградил, а также и Моисея, мудрыми советами которого руководствовался при управлении царством, и был общим любимцем.
По совету Моисея отправил он воеводу Ардама в Картли {57} на завоевание этой благословенной страны. Ардам перебил неистовствовавших там хазар, овладел всеми городами и крепостями и выстроил на берегу Каспийского моря город Дарубанд, что значит «закрытая дверь».
Он же обнес стеной Мцхет {58} : это было первое здание из камня к извести, до него карталинцы воздвигали дома или деревянные, или высеченные в скалах, или из камня с глиной. Был и еще один способ, но им пользовались только разве цари или самые богатые люди: это были целые здания, в которых огромные камни стесывались с одной стороны и держались без помощи какого бы то ни было цемента, плотно задвигаясь один на другой. Таким же новым способом, то есть из камня и извести, была воздвигнута крепостная стена в Армази и окончена таковая же по всей горе Армази {59} до реки Мткуар.
Грузины с благодарностью вспоминают правление Тритино, которого на грузинском языке зовут Апридун. Что затевал Апридун, ему всегда удавалось, потому что он умел предложить это народу в приятной форме.
Так, когда по совету Моисея он послал Ардама, чтобы овладеть Грузией, воеводе строго-настрого было запрещено являться в виде завоевателя.
Ардам объявил грузинам, что прислан Апридуном помочь им избавиться от хазар. Грузины немедленно присоединились к его войску и под его предводительством освободились от хазар. В пылу восторженной признательности освобожденные поспешили провозгласить Апридуна царем. Он пользовался искреннею, беспредельною преданностью к себе своих подчиненных; заметим притом, что Апридун вполне заслуживал подобные чувства, ибо он соединял в себе все телесные и душевные качества, привлекающие сердца подданных к государям.
Известно, что он был великан, силач и красавец, обладал необычайным умом, нежным и сострадательным сердцем и редким, по-тогдашнему, образованием, ибо о нем повествуют, что он не только умел извлекать пользу из каждого дерева и камня, но мог даже объяснить, зачем господь сотворил и последнюю былинку, уныло растущую на стенах старых зданий. Он столько же прославился своей строгой справедливостью и беспредельной храбростью, сколько и неподражаемым милосердием, царственной щедростью и замечательной проницательностью.
Личная его храбрость и ловкость в воинских упражнениях привлекала и располагала к нему воинственных грузин.
Камбечиан
( Печатается по книге Гульбат «Сборник грузинских легенд» (М., 1899))
Во времена глубокой древности семеро потомков Соломона Премудрого отправились на чужбину искать счастья. Каждый из них хотел сделаться столь же известным миру, как предок их, каждый надеялся стяжать громкую славу, обширное царство, многочисленное воинство и несметное богатство. Предание гласит также, что каждый из них обладал и каким-нибудь выдающимся талантом или добродетелью. Так, старший, Баграт, отличался коммерческими способностями; второй, Абгавар, славился уменьем считать с необычайной быстротой и ловкостью, и ему приписывают изобретение ручной арифметической таблицы, столько поколений практиковавшейся в наших древних народных школах; третий брат, Маобал, считался хитрейшим из людей; четвертый, Гурам, славился воинской храбростью; пятый Саак, известен был своим великодушием; шестой Азам, отличался богатырской силой и, наконец, седьмой, Варзавард, обладал даром слагать слова в певучие стихи и обвораживать своих слушателей силой своего поэтического таланта. Судьба привела их всех в Еклетц, составлявший в то время независимое царство, управляемое вдовствующей царицей Ракаель. С азиатским гостеприимством приняла царица молодых царевичей, которые, восхищенные ее приветливостью, непрерывно старались выказать перед ней свои таланты. В то время Ракаель занята была переговорами с финикиянами, и торговые способности Баграта, сразу сообразившего, что может служить наивыгоднейшим предметом торговли, до того пленили царицу, что она решила сочетать его браком со своею единственной дочерью и сделать Абгавар и Маобал, подавшие также немало полезных советов, удостоились ее расположения и благодаря ее неустанным похвалам вступили в родство с царем. Армад где и водворились на житье. Между тем остальные четыре царевича не отверзали рта. Думая воспользоваться и от них каким-нибудь полезным советом, Ракаель обратилась к воинственному Гураму с вопросом: что бы он сделал, если был самодержавным царем Еклетца.
— Я бы собрал войско и постарался разом завоевать у финикиян все то, что вы хотите в столь долгое время приобрести от них торговлей, счетами и хитростью.
Увы! Между жителями Еклетца немало было трусов и такой совет испугал большую часть слушателей. Чтобы скорее успокоить всех и дать всем понять, что она не намерена воспользоваться этим советом, царица оставила предложение Гурама без ответа и обратилась с тем же вопросом к великодушному Сааку.
— Имея такой избыток во всем, я бы даром предложил дружественному народу извлекать выгоду из моего излишка, — по-царски ответил Саак.
Но такая щедрость не по вкусу пришлась расчетливым еклетцам, и царица предложила опять тот же вопрос могучему Азаму.
— Я бы предложил меновую торговлю финикиянам, — сказал он, — пусть они выберет из среды своей знаменитейшего силача, которому будет дозволено бесплатно унести отсюда столько всякого товара, сколько он зараз может поднять на плечи, взамен же этого и я бы унес их сокровищ, сколько могу поднять. Ручаюсь, что Еклетц остался бы в выигрыше.
Но против этого предложения восстали сами финикияне.
Когда же вопрос был обращен к поэтическому Варзаварду, он ответил звучными стихами и советом пренебречь всеми денежными выгодами и стараться перенять от финикиян те научные сведения, которыми они славились и которые составят для Еклетца драгоценнейшее приобретение, чем все их товары.
Подобный совет среди торгового собрания был встречен громким взрывом хохота, и обиженные царевичи Гурам, Саак, Азам и Варзавард поспешили удалиться.